Журнал «Литературный меридиан» - Литературный меридиан 40 (02) 2011

героями рассказа Лидии
Сычевой «Иней», прозаической миниатюры Ирины Шуклиной.
Повествование Ирины Киреевой под рубрикой «Радуга милосердия» вряд ли оставит вас равнодушными. В материале
под рубрикой «Пристальный взгляд» своими размышлениями
с вами поделится Вита Шафронская. Заслуживают внимания
рассказы Дэва Сирана, Виктора Власова, Владимира Люкова,
Григория Рейнгольда, Виктора Гусарова; письмо в редакцию
Тамары Крыловой. Поэзия февральского номера представлена замечательными стихами Алёны Мироновой, Веры Аксёновой, Евгения Чеканова, Валерия Кулешова, Марины Зайцевой,
Олега Матвеева, Геннадия Богданова, Веры Гундаревой.
Центральный разворот «Литмеридиана» № 40 венчает интервью, взятое у Валентина Распутина.
Приятного чтения!

Владимир Костылев

Литературный
меридиан

Маэстро

РАССКАЗЫ О ВОЙНЕ
Евгений ВЕСНИК

НА ФРОНТЕ

Я

ушел на войну романтически настроенным
юнцом, фантазёром. Воевать даже нравилось... когда наступали, и не очень, когда
отступали. Когда, например, разрушали своими
орудиями вражеские коммуникации или часть сопротивлявшегося населённого пункта, да ещё получали награды за это, то, конечно, чувствовали себя
«орлами», Чапаевыми и Петьками...
Но, вернувшись с войны, я осознал своё, хочешь
не хочешь, причастие к человекоубийству, случайность того, что сам остался в живых; понял, сколь
трагична и никчёмна бывает суета человеческая,
но в то же время – насколько могуче человеческое
единство во имя любой цели! Любой! Мы воевали
за как бы непременный, уже осязаемый рай. Но рая
нет! Есть что-то сатанински «разъединительное»,
нет ничего «объединяющего». Есть лабиринты самоуверенности! И нет – Примера! Высокого!
Когда вспоминаю войну – вспоминаю добрых,
смелых, душевно красивых людей; вспоминаю всё,
что связано с юмором, дружбой, взаимовыручкой,
добром, любовью... Как ни странно, самое смешное
случалось и придумывалось в самые опасные для
жизни мгновения.
Каюсь! Был грех – ударил человека за невыполнение приказа. По моему приказу он должен был
взвалить на себя катушку с телефонным проводом
и под обстрелом, стоя на подножке едущей автомашины «Додж», стравливать «нитку» до тех пор, пока
машина может продвигаться по бездорожью. Затем
ползком или бегом дотянуть «нитку» связи до окопов и, подключив её к аппаратуре, обеспечить тем
самым мою связь с командиром стрелковой части
для корректировки огня моих 152-миллиметровых
пушек-гаубиц.
Времени для выполнения приказа давалось 20
минут. Они проходят – связи нет. Проходят 25 минут.
Отсутствие связи могло выглядеть как моя нерасторопность, что влекло за собой весьма неприятные
последствия. Состояние взвинченное, кругом разрывы снарядов. Одним словом, «жарко». Вскакиваю
в свой «виллис», еду по «нитке» и наталкиваюсь на
сидящего под деревом, трясущегося от страха моего связиста.

– Ты что же делаешь,
такой-сякой? Хочешь,
чтобы меня расстреляли? Батарея не знает,
куда стрелять! Почему
сидишь здесь?
– Живот заболел, схватило. Не могу идти, – отвечает.
Взбешенный, выхватил пистолет, но сдержал
себя, только ударил.
Сам дотянул провод. Всё наладилось. Но замполит полка, который невзлюбил меня за умение дружить с солдатами, решил за рукоприкладство предать меня офицерскому суду. Такие суды в случае
доказанности вины для офицера кончались разжалованием в рядовые и отправкой в штрафную роту.
А штрафная рота – это минимум шансов остаться в
живых!
Что делать? Дозвониться до комбрига по своей
связи никак не могу. Решаюсь и звоню подполковнику Якимюку – заместителю по политической части дивизии. Всё коротко рассказываю. Приказывает: ночью прибыть к нему вместе с замполитом
полка.
– Шо вин зробыв?
– Ударил солдата. Рукоприкладство, товарищ
гвардии подполковник. Недопустимо.
– Так. А шо зробыв солдат?
– Он не выполнил приказа командира. Но всётаки это рукоприкладство.
– Добрэ. Значит, лейтенант Весник ударил солдата. И вы его, значит, решили судить. Так, товарищ капитан? А шо написано в уставе по поводу невыполнения приказа командира в боевой обстановке?
– Расстрел на месте.
– Так. А шо зробыв лейтенант Весник?
– Ударил солдата.
– Давайте ещё разок. Значит, шо зробыв лейтенант?
– Он ударил солдата.
– А шо вин должон был зробыть по уставу за нэвыполнение боевого приказа?
– Расстрелять на --">