Геннадий Карпов - Осенние клещИ

несколько сеансов массажа и хорошую причёску. Кроме того, что я по жизни – мачо, я ещё и негласный секс-символ фирмы, где работаю. И, думаю, к концу года меня ждёт неплохой бонус от шефа за отличную работу и примерное поведение.

– Есть за десять, но там ваще отстой! А рядом есть за пятнадцать. Он побольше, там сад с деревьями и мангалом. Рядом горка есть с полянкой. Серж, давай тот, что за пятнадцать! Ну пожа-алуйста!

Синее покрывало вновь съехало до уровня её пупка.

– Ладно, давай за пятнадцать! – я скинул покрывало на пол, включил телевизор и почти силой положил её левым ухом себе на пуп. – Давай за пятнадцать! Давай, детка, давай! Сейчас всё зависит от тебя! Давай!

* * *

Двадцать девятого августа, в понедельник, я переговорил с Вованом, Олегом и ещё парой сослуживцев на тему – где встретить осень. Разногласий не оказалось: наш народ всегда был скор на подъём, относительно молод, охоч, не лишён своеобразного юмора закоренелого торгаша и фантазии молодого человека, посиживающего за рулём пусть казённого, пусть стоящего в салоне, но «Ягуара». Честно говоря, я не был в большом восторге от этой идеи про оргию, но Настя вчера сделала всё от неё зависящее, да и корпоративы в нашей фирме приветствовались: считалось, что так люди ближе узнают друг друга и потом лучше работают в команде.

Через час после планёрки я робко постучал в кабинет шефа. Секретарша сказала, что тот сейчас один и мне можно по крайней мере постучать в дверь.

– Да! – раздалось из-за двери, и я нажал на ручку.

– Иван Николаевич, разрешите отвлечь на одну минуту? – на три тона выше обычного пропел я, став на пять сантиметров ниже.

Шеф был тот ещё пахан годков около шестидесяти, вроде бы майор каких-то войск, выживший в девяностых благодаря связям и везению, заработавший свой первый миллион на палёной водке и юмора не понимавший. Я не знаю – разбирался ли он в тех машинах, которые продавал его автосалон, была ли у него жена и о чём он думал, когда его заместитель Вован вёл планёрку, а сам он сидел в кресле за огромным столом, сложив руки на немаленьком животе и расстреливал нас своими глазами. Дружбы и даже какого-то подобия человеческих отношений с ним не завёл никто. Шефу это было не надо. А если одному человеку, да ещё начальнику, не хочется дружить с другим подчинённым ему недочеловеком – второй может хоть причёску сменить, хоть пол – это не поможет. Шеф приезжал в офис к девяти утра на своём праворуком «Крузаке», за который перекупы на Гайдашовке не дали бы и четырёх соток, парковал на своём подписанном месте около офиса, сразу проходил в мойку и проверял рабочих на запах алкоголя. При малейшем подозрении следовало увольнение без каких-либо объяснений: рабочие были для него солдатами, которых расходовать – сам бог велел, а шеф не просто не пил – он ненавидел алкоголь во всех его проявлениях включая запах. Потом он двумя словами перекидывался со снабженцем и замом и проводил планёрку. Иногда на планёрке присутствовали корреспонденты, рекламщики, люди из банков, отвечающие за кредиты для наших клиентов, иногда – представители центрального дилерского центра и филиалов и даже изредка – спецы из фирм-производителей: англичане, турки и немцы. Шефу все эти люди были одинаково похер. Реальные дела с такой шушерой вели его заместитель Вован, бухгалтер Михаил, снабженец Иван и два старших менеджера: Олег и Сергей, то есть я. Остальные, – разные кассиры, продавцы и прочая мелюзга, – появлялись и исчезали в нашем офисе так быстро, что мы их не успевали ни потереть толком, ни даже имён запомнить. У шефа в обязанностях оставалась только печать предприятия с правом подписи и связи в городской администрации, в Новосибирске и на таможне, без которых, как мы догадывались, наше благополучие быстренько бы сошло на нет. Шефа мы не понимали, не постигали его желаний, не могли проникнуть в его внутренний мир, а потому старались меньше с ним общаться и не попадаться ему на глаза, как холопы – злому помещику. Иногда к нему в гости наезжали такие же хмурые как он сам дядьки. Кто – с охраной и на «Брабусе», кто – в старом свитере и джинсах, но с такой цепью на шее и такой гайкой на пальце, которые можно было смело менять на подержанный «Дифендер». Однажды к нему в кабинет попытался прорваться бомжеватого вида пенсионер в наколках. Татьяна Даниловна преградила ему дорогу и призвала --">