Владимир Александрович Кулаков - Песочные часы арены

именем «дирижер». И бесконечные поезда, поезда, гостиницы, беззаботная пацанва, резвящаяся в манеже. Постоянный плач с ором, когда родители ставят своих чад в стойки на руках, заставляют тянуть нетянущиеся носки. Ежедневные ненавистные шпагаты, которые, ну никак, не хотят, чтобы распластанные ноги коснулись ковра манежа. И эти ноги родители все время задирают куда-то вверх, растягивают в стороны, а ноги сопротивляются. В паху неприятно горит, голосовые связки невольно начинают вибрировать, глаза рождают слезы, даже не спрашивая твоего разрешения. Цирковое детство…

Пашка жил счастливо. Правда, не понимал, почему у всех были папы, а у него – дядя Веня, которого он пытался звать папой. Но ему объясняли, что папа у него другой. Где этот дядя-папа, почему не приходит, стало ясно не сразу. Потом. Когда он стал что-то понимать, ему спокойно и толково объяснили, что папа погиб. Дядя Веня – его отчим. Это тоже что-то типа папы, но не совсем. Дядя Веня Пашку любил, холил, лелеял, баловал, относился как к родному сыну, может, даже лучше. Поэтому маленький Пашка не видел разницы между «папа» и «дядя Веня», для него это было одним и тем же.

Когда ушли в небытие старший Пашка с Захарычем, Венька Грошев со Светой несколько лет крутились на пупе, как могли. Бесконечно репетировали, выступали, переезжали из города в город в товарняках и коневозках, кормили, чистили лошадей, лечили, часто ночевали на конюшне. Жили обычной цирковой жизнью людей, работающих с животными. Трудились много, спали мало. Учили новых служащих по уходу за животными. Работники часто менялись. То и дело попадались случайные люди, порой нерадивые, не любящие животных и цирк. Так и продолжали жить, все беря на себя, пока не случилось чудо. Их заметил Леонид Костюк. Он возглавлял цирк на проспекте Вернадского в Москве. Был там и директором, и художественным руководителем. Сам из потомственных артистов, блистательный мастер манежа, народный артист, золотой призер конкурса в Монте-Карло. Человек, который влет разбирался, где золото истинное, а где сусальное. Наметанным глазом увидел перспективы их конного номера – поменять костюмы, музыку, немного композицию, и в добрый час! Взглянул на Пашку. Тот самозабвенно репетировал. Костюк подошел, поговорил, попросил показать трюки, которыми тот уже владел. Сам взял в руки кольца и… Пашка открыл рот: «Вы же эквилибрист, перши на лбу балансировали – родители рассказывали. А вы, оказывается, еще и жонглер – «утрите носы, мастера!..»

Не прошло и двух месяцев, как они всей семьей оказались в штате Московского цирка. Пашка на репетиционном периоде, а счастливые родители – на манеже, о котором все эти годы мечтали. Москва! Дожили…

Глава пятая

– Паша! Открой кисть! И ровнее бросок! Кольцо полетит прямо, а не к животу. Главное – считай, считай! Задавай ритм своим рукам. Не должно быть перебоев. Это же не «тыкдымский» конь скачет, а твои руки работают! Да и у лошадей в беге тоже ритм существует, иначе им хана. Жонглирование – это прежде всего искусство ритма! – Старый мастер жонглирования Владимир Комиссаров методично готовил юного Пашку к выходу на профессиональную арену. Оставалось совсем чуть-чуть. Период официального ученичества давно закончился, но, видя перспективы молодого жонглера, он упорно продолжал наставничество. К тому же Комиссаров, как режиссер, придумал оригинальный номер с кольцами, целую серию никем ранее не исполняемых трюков, которыми можно было удивить жонглерский мир где-нибудь, скажем, на конкурсе в Париже или на молодежном в Монте-Карло. Там оценят!..

– Владимир Георгиевич! В прошлый раз вы говорили, что жонглирование – это прежде всего красота рисунка. – Взмыленный от многочасовой репетиции Пашка устало провел влажной ладонью по лбу. – Ничего у меня не получается!..

Пашка в унынии решил было присесть на барьер.

– Не садись во время репетиции ни на минуту! Тут же остынешь, начинай потом все сначала. Не получается у него… В эти годы твой отец только первый раз в жизни булавы с кольцами увидел, а ты уже вон на каком уровне! Тут главное – пахота и время. Время и пахота! Нет других путей. Само не придет. Не получается у него… Получится! Запомни раз и навсегда! В жонглировании – как в музыке, важно все: и ритм, и красота мелодии, и темп, и мелизмы, и еще миллион всяких важностей. Тебе всего-то ничего. Скоро сам все поймешь. Вот начнешь кого-нибудь обучать, тогда все мои слова --">