Самуил Аронович Лурье - Муравейник (Фельетоны в прежнем смысле слова)

пусть видят: вот, у нас все как у людей, северные Афины, и оштукатурено под мрамор. А за этими фасадами копошилась оргтехника - говорящие, даже пьющие ксероксы в вицмундирах, разные башмачкины и девушкины оповещали пространство империи о благих намерениях властей. Петербург был построен для размножения документов. Переписал десять тысяч бумаг, исходящих и входящих, кончились чернила - спи спокойно, бедняга Башмачкин-Девушкин, на Митрофаньевском каком-нибудь кладбище, пока его не разорят.

Так трактовал этот город условия человеческого существования.

Мы прописаны в руинах метафоры, сочиненной не про нас, - бесчеловечно государственной.

Неуютно. Фундамент затоплен, и небосвод ненадежный, протекает. Зато похоже - именно изнутри - на реальность, на мироздание как оно есть, без иллюзий.

--">