Роберт Антон Уилсон - Психология эволюции. Руководство по освобождению от запрограммированного поведения

университетом Хоторн, утратив свой высокий ранг среди новаторов контркультурного образования в штате Калифорния. Сменился и формальный статус: теперь это было не просто «одобренное», а «разрешенное» учебное заведение. Затем оно постепенно превратилось в несколько почти не связанных между собой организаций, ни одна из которых вообще не была признана государством, что, впрочем, вполне их устраивало, так как они этого государства тоже не признавали.

Застряв в 1982 году в Ирландии с диссертацией, которая мне очень нравилась, и дипломом доктора философии, который из-за распада Падеи стал выглядеть менее впечатляюще, я решил придать этой рукописи более коммерческую форму. Первым делом я решил убрать все сноски (около двух на каждое предложение), которые придавали оригиналу воистину академический вид, но могли бы вызвать раздражение у среднего читателя. Затем я слегка изменил стиль, сделав его во многих местах более простым и ясным (может быть, даже чересчур). Текст стал занятнее, хотя вряд ли лучше с точки зрения хорошего вкуса. Я также добавил несколько новых глав, разработал упражнения и подготовил наброски иллюстраций.

Затем я прилежно удалил большинство ссылок на Тимоти Лири из первой части книги так, что его имя начало часто появляться только во второй ее половине. У меня были веские основания (продиктованные опытом) предполагать, что, поскольку Тим находился в то время в черном списке издательского истеблишмента, любая книга, открыто и явно основанная на его идеях, неизбежно окажется в редакционной мусорной корзине.

После этого я решил, что имею на руках «популярную» книгу, и, возможно, почти так оно и было. Джереми Тарчеру – первому издателю, которому я ее представил, – потребовался целый год на размышления, после чего он ответил отказом. Вместо объяснения он вывалил на меня кучу технократического и «контркультурного» сленга, который с тех пор стал моим излюбленным языком в нехудожественных книгах. (Собственно, я даже разговариваю на этом языке.) Когда я затем обратился в издательство «Нью Фолкен», в первые же 48 часов я получил положительный ответ, а в следующие 48 часов – чек на сумму аванса. «О благословенный день!»

Месяц спустя вновь объявился Тарчер: он передумал и решил, что эта книга ему все-таки нужна. Тогда я переживал один из периодов острой нищеты (что периодически случается со всеми свободными писателями) и с большим трудом сдержался, чтобы не послать м-ра Тарчера ко всем чертям. Я просто сказал ему, что уже подписал контракт с другим издателем.

Издавая книгу в «Нью Фолкен», я вставил страничку с благодарностями, где отдавал должное Лири, а также упомянул его имя в посвящении. «Фолкен», как я и предполагал, ничего не имел против. Это издательство всегда было альтернативным по отношению к издательскому истеблишменту, как некогда Падея выступала в качестве альтернативы истеблишменту академическому.

«Прометей Восставший» был одной из первых книг «Фолкена» и, как мне кажется, первой, в которой был применен компьютерный набор. Как и следовало ожидать, в результате книга вышла с такой массой опечаток, что еще долгие годы я чувствовал себя неловко. (Когда издатели «Кроникл» в Сан-Франциско впервые применили компьютерный набор, у них возникли те же проблемы. Я помню, как в одной из их статей начальник полиции, гневно осуждая наркотики, вдруг выдал фразу о том, с каким волнением он всегда ждет встречи с Микки Маусом и Гуфи. По-видимому, эта строка по ошибке попала туда из другой статьи, но выглядело все это так, как будто начальник полиции сам употребил какую-то серьезную «химию».) В данном издании я исправил опечатки везде, где смог их обнаружить; сейчас я слишком много знаю, чтобы предполагать, что обнаружил их все до единой. (Десятый Закон Уилсона: сколько бы раз писатель ни вычитывал свою книгу, враждебные ему критики всегда найдут в ней хоть одну пропущенную им опечатку.)

Кроме того, я привел более свежую информацию во всех местах, где, на мой взгляд, это было необходимо. Я даже добавил несколько новых идей (которые, конечно же, кажутся мне блистательными только из-за их новизны) и новых шуток, – в общем, «навел глянец» на весь текст. Эта книга до сих пор одна из моих самых любимых и, по-моему, так же высоко ценится большинством моих почитателей.

В конце 80-х в германо-швейцаро-австрийском регионе одновременно существовало три ее немецкоязычных версии – роскошное издание --">