Кэрри Дейнс - Темная сторона разума. Как человек превращается в чудовище

который действительно умеет решать проблемы своих пациентов, мне придется научиться контролировать собственные эмоции – управлять своим вполне нормальным автоматическим отвращением к такому неадекватному поведению, продолжать работу как ни в чем не бывало.

Не обращать внимания на стеклянный глаз и продолжать есть.

Тот обед с Морисом был лишь одним из многих странных случаев за двадцать лет моей карьеры. Я встречалась с самыми опасными, беспокойными и беспокоящими преступниками в тюрьмах, больницах, судах, в полицейских участках, в обычных кварталах и в неблагополучных районах. Этот опыт навсегда изменил мой взгляд на мир.

Несмотря на то что моя профессия – криминальный психолог, к криминалистике (науке о преступлениях и их профилактике) я почти не имею отношения. Я также не занимаюсь оперативно-разыскной работой. Заламывать преступникам руки и валить их на землю – отличное занятие, но это не мое. И патологическая анатомия тоже (вскрывать трупы я не умею, хотя один серийный убийца как-то научил меня разделывать индейку).

Преступления совершаются людьми против людей. Судебная психология именно о них.

По большей части моя деятельность направлена на то, чтобы уменьшить количество повторных правонарушений среди тех, кто совершил преступление, а значит, сделать мир безопаснее. Пользуясь научными психологическими методами, я пытаюсь понять психические процессы, лежащие в основе совершенного преступления. Главная, я бы даже сказала, святая задача психолога состоит в том, чтобы помочь человеку изменить свое поведение и начать новую жизнь, став законопослушным гражданином. Однако чаще мне приходится давать другим советы о том, как безопаснее и адекватнее реагировать на экстремальное поведение, среди которых кого только нет – от поджигателей до детоубийц. Моя экспертная оценка и показания свидетелей помогают судьям и присяжным, комиссиям по условно-досрочному освобождению, полиции и психиатрам принимать информированное решение. Решение, которое в корне изменит жизнь подсудимого – и не только.

Моя роль неуклюже вписана в промежуток между системой уголовного правосудия и психиатрической помощи. Это две перегруженные, полные несовершенств системы, сосуществующие словно обрюзгшие старые супруги из книжки «Чарли и шоколадная фабрика» Роальда Даля. Если помните, они были вынуждены делить постель, поскольку ожирение и медлительность не позволяют им выбраться из нее.

Я предпочитаю называть людей, с которыми работаю, «клиентами». Это может звучать раздражающе политкорректно, как будто я не судебный психолог, а мастер ногтевого сервиса, но я использую этот термин как знак уважения для самых разных людей, с которыми я работаю. Не буду отрицать, что по большей части приходится заниматься мужчинами, но иногда встречаются и женщины. Я работаю как с преступниками, так и с жертвами. Зачастую выясняется, что один и тот же клиент побывал в обеих ролях.

Люди всегда были болезненно увлечены преступностью. И преступники – от Джека-потрошителя^[4] до спорно осужденного Стивена Эйвери^[5] – часто привлекают болезненный интерес публики, особенно если попирают священные ценности общества, совершая безумные в своей жестокости преступления и сексуальное насилие, трудно представимое для обычного человека. Те, кто играет не по правилам, вызывают любопытство и в то же время отвращение у законопослушных граждан. Поэтому не стоит удивляться, что новостные ленты пестрят рассказами о тех, кто преступил закон: сложно вообразить, что когда-то наш интерес к подобным сообщениям утихнет.

Вот только зачастую в новостях не рассказывают главного. Журналист поведает зрителю или читателю о совершенном злодеянии, о расследовании, о судебных слушаниях, о вынесенном вердикте и его исполнении. О том, что происходит потом, история нередко умалчивает, как будто преступник и последствия его действий растворились в тумане. Вот только с вынесением приговора жизнь осужденного, членов его семьи, жертв не заканчивается. Им всем придется научиться жить с этим. Психолог может вмешаться в происходящее на любом этапе, но, как правило, мы с коллегами приступаем к делу уже после того, как суд закончил свою работу, а интерес со стороны общественности и СМИ угас.

То, о чем рассказывает эта книга, не опишут в газетах. Здесь я привожу истории о ежедневном

--">