Юлия Латуненко - Материнский сценарий. Как наши детские травмы влияют на взрослую жизнь и воспитание собственных детей

не видишь, что Глебушка накрыт с головой одеялом? Он же так задохнется! – упрек матери прозвучал как доказательство материнской несостоятельности Елены.

– Мама, из меня и правда никудышная мать, – заплетающимся языком прошептала Лена, пока бабушка осторожно высвобождала личико внука из-под одеяла.

– Ничего, научишься. Я же рядом, – ответила мать так же шепотом, не глядя дочери в глаза. А из глаз Елены вновь потекли слезы.

– Мама, что со мной не так? Я не чувствую радости материнства, – Елена посмотрела на личико спящего сына, и волна тревоги охватила ее дыхание. – Я чувствую ад материнства.

– Шшшш… – зашипела мать, – не мели чепуху. Поспи немного, а я пойду кашку приготовлю Глебу.

При этих словах Лена вдруг вспомнила, что грудь ее туго стянута хлопковой тканью. Ночная сорочка взмокла от жалких остатков грудного молока и неприятно липла к ее полупустой груди, которая все еще болела. Несколько дней назад она приняла решение отказаться от грудного вскармливания. После тяжелого кесарева, во время которого жизнь Лены находилась в опасности, еще и мастит с температурой под сорок. Молоко перегорело. Антибиотики убивали воспаление вместе с последними силами молодой мамы. Грудь была твердой, как камень, и несколько акушерок не могли размассировать уплотнения. Во время этих массажей Лена кричала от дикой боли и думала: «Почему я одна все это терплю? Почему моего мужа нет рядом? Может, ему вообще нет никакого дела до того, что происходит здесь со мной и ребенком?» Обида на мужа в сочетании со всеми негативными переживаниями Елены была последней каплей в море ее страданий, и в то утро, перевязывая грудь сухими пеленками, она приняла решение сбежать. Так же, как сбежал муж. В столицу: ей нужно продолжать учебу на втором курсе университета.

Мать Елены взяла на себя уход за пятимесячным внуком, что сильнее подчеркивало ее героизм вкупе с неполноценностью ее дочери.

Первое чувство, которое Лена испытала, сев в поезд, было облегчение. Она крепко спала всю ночь, а наутро, выйдя на перрон столичного вокзала, разрыдалась от чувства вины, сжимавшего ее сердце: «Как я могла его бросить? Мой маленький сыночек, прости меня! Только плохие матери покидают своих детей».

Прошли две недели. На парах не слышала голос преподавателей: все мысли были о сыне. После учебы каждый день приходила в общежитие к мужу со слезами. Он не понимал, в чем проблема и почему Елена постоянно плачет из-за сына: ведь он в надежных руках бабушки. От его черствости и непонимания ее чувств на душе у нее становилось еще тоскливее. Тогда она осознала, что полюбила холодный камень, что ему нет дела до ее души, до их малыша, что на самом деле она одинока.

Через две недели взяла обратный билет – хотела на выходных повидаться с сыном. Сердце рвалось к нему с невероятной силой. Так и ездила раз в две недели в родительский дом к сыну. А он все меньше узнавал ее лицо.

Елена не могла больше так жить, взяла второй «академ» и увезла своего восьмимесячного сына в столичное общежитие, чтобы попробовать обойтись без помощи бабушки. В конце концов, вдвоем с мужем они справятся с родительскими обязанностями. Мать провожала с едкой ухмылкой: «Все равно ты скоро привезешь его назад. Не получится у вас без меня».

Через два месяца Елена, истощенная тревогой о сыне, позвонила матери: «Мама, он ничего не ест, похудел сильно, низкий гемоглобин. Я так устала».

– А что я говорила, – не скрывая радости, воскликнула мать, – я приеду за внуком, заберу его, а вы учитесь лучше.

Это был окончательный провал Елены как матери. Она смирилась со своей несостоятельностью, разъедающим душу чувством вины перед сыном и обидой на мужа за равнодушие и отсутствие помощи. Оставила матери сына на целых четыре года – до окончания университета. Ездила каждый месяц навещать ребенка и с болью в душе замечала в тазике вымоченные в воде розги – любимый метод воспитания ее матери. Устрашающий тазик стоял на прежнем месте, как и двадцать лет назад, напоминая горечь обид на мать за побои и оскорбления. Все те же крики и ругательства, как тогда в детстве на маленькую Лену, сыпались теперь на внука.

Но что Елена могла сделать, когда так зависела от матери? Бабушка героически взяла на себя ее ребенка, когда она, родная мать, сбежала, как трусиха, от взрослой жизни.

Защита диплома положила Елениному «аду материнства» конец, и семья воссоединилась. Но счастье так и не пришло. С

--">