Хенрик Фексеус - Шестое чувство. Незаменимое руководство по навыкам общения

Однако я считаю, что оба утверждения верны и вижу два возможных объяснения.

Первое: когда-то давно умение общаться было более развито, потому что от него напрямую зависело наше выживание. Если мы не могли распознать чей-то страх, как знак того, что нужно быть осторожным, то на нас нападал тигр, которого другие заметили, а мы нет. Не заметив, что кто-то заболел, мы тоже ели ядовитые ягоды. Не умея маневрировать в разнообразных социальных взаимодействиях, мы становились изгоями: лишались защиты, еды и тепла. Тогда мы просто не могли позволить себе ошибиться. Но в сегодняшнем мире последствия плохой коммуникации не настолько фатальны и очевидны. Впервые в истории мы, забыв многотысячелетнюю модель поведения, можем ошибиться и все равно выжить.

Есть и другое объяснение, которое мне ближе. Я считаю, что наша способность понимать других не изменилась. Просто социальный контекст, в котором мы находились пятьдесят тысяч лет назад, был не настолько сложен, как современный. Новое общество предъявляет совсем другие, ранее не существовавшие коммуникативные требования, а, значит, возможности потренироваться у нас не было. Мы живем в невероятно сложной и постоянно меняющейся системе предубеждений, морали, ценностей, дебатов о равноправии, чувстве долга, эго, амбициях и т. д., и т. п., что не имеет отношения к выживанию, но нам приходится иметь с этим дело, чтобы вести нормальную жизнь. Может, у нас и есть встроенная оперативная система, отвечающая за навыки общения, но мы пропустили важные обновления последних нескольких сотен лет. Современная жизнь требует от нас функциональности последнего обновления Windows, а мозг продолжает работать в режиме DOS.

Вообще-то такая техническая метафора не годится: если что-то и мешает росту нашей социальной компетенции, так это технологии. Вы убедитесь в этом, читая дальше.

За несколько месяцев до того, как возник вопрос, не противоречу ли я сам себе, я читал лекцию для отдела образования в одной шведской коммуне. Если моя теория о том, что наши навыки общения недостаточно хороши для современного общества, верна, тогда социальная некомпетентность должна становиться все очевиднее, по мере нашего знакомства с системой, в которой мы живем. В первые годы жизни социальные вопросы относительно просты, впоследствии они усложняются. В тот день моими слушателями были ректоры и заведующие из различных сфер образования, работающие с детьми и в детских садах, и в старших классах школы, и мне представилась замечательная возможность спросить об этом у них.

Были ли дети изначально социально некомпетентны? Или взрослые замечали постепенное ухудшение? В каком возрасте начали проявляться социальные промахи? Можно ли понять, в какой момент запрограммированные инструменты перестали справляться с социальными кодами?

Я предположил, что такой момент, вероятно, наступал в подростковом возрасте во время становления личности – в период, который большинство из нас запомнили, как крайне некомфортный. С другой стороны, считается, что разнообразные явления имеют тенденцию молодеть, значит, возможно, это заметно уже в средней школе?

Собравшиеся специалисты были, однако, настораживающе единогласны, в том, что я не улавливаю суть. В чем-то я мыслил верно, но мои оценки были слишком оптимистичны. Слушатели сошлись во мнении, что у школьников проблемы с социальными кодами начинаются уже в девять-десять лет.

Давайте остановимся и задумаемся.

Если вы когда-нибудь общались с детьми дошкольного возраста, то знаете, что их жизнь – сплошной социальный эксперимент. Первые пять лет мы разбираемся, как взаимодействовать с другими. Именно в этот период мы узнаем, что позволить кому-то поиграть в свои игрушки нормально. Что мы не должны сами открывать подарок, который только что кому-то подарили. Что папа расстраивается, если пукнуть ему в лицо, хотя четыре года назад он умилялся. В шесть лет мы уже достаточно социально адаптированы. Но проходит совсем немного времени, три-четыре года, и социальные требования становятся непосильными. Процесс развития мозга еще далек от завершения^[4], а у нас уже начались проблемы. Если наблюдение о возрасте верно не только для школьников в коммуне, где я читал лекцию, это значит, что у нас никогда не было шансов.

У вас никогда не было возможности научиться

Чтобы коммуникация имела смысл, вам нужно понимать другого человека (а вы как раз не знаете, понимаете вы --">