В последние несколько лет моя работа получила щедрую и искреннюю поддержку со стороны доктора Эрнеста Джонса (Ernest Jones). В то время, когда психоанализ ребенка все еще находился на своих начальных стадиях, Джонс смог предвидеть ту роль, которую данная область науки просто обречена сыграть в будущем. Именно по его приглашению я прочитала свой первый курс лекций в Лондоне в 1925 году, будучи приглашенным лектором Британского психоаналитического общества; эти лекции и послужили основой для первой части настоящей книги. Ее вторая часть базируется на другом лекционном курсе, озаглавленном как «Психология взрослого человека в свете психоанализа ребенка» и прочитанном в Лондоне в 1927 году. Та глубокая внутренняя убежденность в важности детского психоанализа, которая сделала доктора Джонса активным сторонником этой науки, привела к тому, что детский психоанализ стал развиваться и в Англии. Доктор Джонс сам внес значительный вклад в исследование проблем ранних тревожных состояний, значения агрессивности при возникновении чувства вины, а также самых ранних стадий развития сексуальности у женщин. Результаты его работ тесно связаны и согласуются с моими собственными заключениями во всех значимых моментах.

Мне хочется поблагодарить всех других моих английских коллег, с кем мне довелось работать, за их понимание и сердечную поддержку, оказанную моей работе. Мисс Мэри Нина Серл (M. Nina Searl), совместная работа с которой была основана на разделяемых нами обеими убеждениях и личной дружбе, приложила много усилий для долгосрочного развития детского психоанализа в Англии, как в практическом, так и в теоретическом аспекте, для обучения этой науке. Огромную важность имеет помощь, которую я получила от мистера и миссис Джеймс Стрэчи (James Strachey). Они также внесли свой вклад в написание этой книги: не только самым квалифицированным образом перевели ее, но и оказали влияние на ее написание, высказывая свои ценные замечания. Мои следующие благодарности адресованы доктору Эдварду Гловеру (Edward Glover) за его неизменный интерес к моей работе, его теплое восприятие ее, а также за тот конструктивный критицизм, который помог мне. Его особая роль проявилась в указании на те моменты, в которых мои выводы согласуются с уже существовавшими и общепризнанными теориями психоанализа. Моя глубокая признательность моей подруге госпоже Джоан Ривьер (Joan Riviere), которая активно способствовала моей работе и была всегда готова оказать мне любую помощь.

Наконец, не менее важно для меня сказать сердечное спасибо моей дочери, доктору Мелитте Шмидеберг (Melitta Schmideberg), за оказанную ею ценную помощь в подготовке этой книги.

Мелани Кляйн Лондон, июль 1932 года

Предисловие к третьему изданию^[6]

За годы, прошедшие после первого выхода в свет этой книги, я пришла к новым заключениям – в основном относящимся к первому младенческому году. Они привели к выдвижению некоторых важных гипотез, которые излагаются в этом издании. Цель настоящего предисловия – дать представление о природе связанных с ними изменений и поправок. Гипотеза, которую я имею в виду в этой связи, состоит в следующем: в первые несколько месяцев жизни младенец проходит через стадии прескураторной тревоги (страха преследования), которые тесно связаны с «фазой максимального садизма»; младенец также испытывает чувство вины из-за своих деструктивных импульсов и фантазий, которые направлены непосредственно против его основного объекта – его матери, прежде всего ее груди. Это чувство вины порождает тенденцию сделать что-то для компенсации травмы, нанесенной объекту.

В своих усилиях максимально детально обрисовать картину того, что происходит в этот период, я пришла к выводу, что некоторые сдвиги в акцентах и временных взаимоотношениях являются неизбежными. Поэтому считаю, что надо различать две главные фазы первых шести-восьми месяцев жизни