Коллектив авторов -- Психология - Эволюция психотерапии. Том 4

практике — это чудесная вещь, которую Вы сделали. А как насчет мирового
тела? Дряхлого, коррумпированного, загаженного тела мира?
Участник семинара: Все мы являемся мировым телом.
Хиллман: Не только мы. Мировое тело — это и стул, на котором Вы сидите.
Лоуэн: Да, вместе со всеми бумагами, которые разбросаны вокруг нас. Это автомобили
и выхлопные газы, загрязняющие воздух. Кто-то несколько лет тому назад сказал, что изобретение автомобиля было величайшей трагедией человечества. Я с этим согласен.
Хиллман: Я не испытываю ностальгии по временам, когда не было автомобилей. Дело
не в них. Мы дожили до того, чтобы сделать автомобиль таким, чтобы его форма и красота сделали мир полнее. Мы же не можем вообразить, что едем на лошадиной повозке и смотрим, как
движется лошадиный зад.
Роберт Блай однажды сказал: “Вы представляете себе, какая раньше была романтика?
Вы брали конный экипаж, садились на нее вместе с вашей возлюбленной, взяв в руки вожжи, и
около двух часов смотрели на движение лошадиного зада”.
Лоуэн: Да, грустно, что мы больше не видим в людях ничего подобного. Доктор Хиллман, позвольте мне пожелать Вам успеха и поблагодарить вас за то, что Вы обнадежили меня в
моих искренних усилиях изменить эту существующую вне нас больную душу. Если бы Вы еще
нашли способ показать мне, как это сделать, я бы с радостью согласился на сотрудничество.
Вопросы и ответы
Вопрос: Меня зовут Сэл Минухин, я живу в Нью-Йорке. Доктор Лоуэн тоже живет в
Нью-Йорке, и я хочу Вас спросить, что Вы можете сделать в Нью-Йорке. Здесь много бедных

бездомных людей, к которым Вы можете присоединиться. В том месте, где Вы живете, есть люди, к которым Вы можете присоединиться. С точки зрения психиатра существуют разные способы политической деятельности. Я думаю, что Ваша дихотомия — это способ ее избежать.
Вопрос: Доктор Хиллман, я хотел бы обратиться к целой концепции о расставании с
внутренним ребенком. Меня удивило, что Вы сказали о том, что, поскольку это расставание
выглядит как расставание с чем-то, имеющим психическую природу, оно является таким же
достоверным, как и все остальное. Мне кажется, что само общество лишило этого ребенка его
силы. Этот ребенок во всех отношениях является очень сильным, и я полагаю, что многим из
наших политиков требуется иметь больше от такого ребенка.
Хиллман: Я сказал: расстаться с чрезмерным поклонением внутреннему ребенку, а вовсе не с самим ребенком.
Вопрос: Я размышляю над тем, что по ощущениям доктора Хиллмана мы смогли бы
сделать, чтобы позаботиться о мировом сообществе, земной душе, коллективной душе...
Хиллман: Я не пользовался пустыми идеями типа “мировое сообщества” или “нечто
глобальное”. Я сказал, что идея сообщества постоянно смещается с того места, где мы сейчас
находимся. Что бы это сообщество собой ни представляло — находитесь ли Вы у себя дома
вместе с Вашей собакой и Вашими цветами, или разговариваете с Вашими соседями насчет
сломанного лифта, или присутствуете на обеде в День Благодарения вместе с членами Вашей
семьи, которых не видели целых 12 лет, — всегда “селф” включает в себя это сообщество. Дело
вовсе не в том, чтобы обсуждать “весь мир” и гигантские идеи, которые нас по-настоящему в
данный момент не привлекают. Как сказал доктор Минухин, “Вы можете присоединиться к тому, что в данный момент находится на углу Вашей улицы”; а я добавлю: “Вы и есть то самое,
что в данный момент находится на углу Вашей улицы”.
Вопрос: Я слышал на другом семинаре и сам придерживаюсь того же мнения, что вы
оба друг другу необходимы. Доктор Хиллман, мне кажется, что все сказанное Вами о необходимости обратить наше внимание на внешний мир является абсолютно правильным. Но доктор
Лоуэн дает нам механизм того, как обращаться с внешним миром. Если вы умрете для самого
себя, вы не сможете увидеть своего кота и понять, что в нем тоже существует маленькая душа.
Вы не можете почувствовать, как он царапается. Вы не можете быть заодно с миром, если у вас
отсутствует внутренний фундамент, и я думаю...
Хиллман: Именно, именно так. Я спрашиваю: почему мы должны ждать, пока в чем-то
излечимся? Разве раненый не может действовать? Одно из положений терапии состоит в том,
что мы должны излечить или определить свои раны, чтобы они позволяли нам действовать. На
протяжении всей истории мы получали и получали раны, а раненые всегда были в --">