Роман Ясюкевич - Просто байки

бога не было, то — никто не знает). Натуру Игорь имел беспокойную и увлекающуюся, а своим главным жизненным предначертанием полагал творческое преобразование окружающего пространства. Он пел, играл на музыкальных инструментах, театральствовал, сочинял стихи и романы. За всеми этими делами учебный процесс отступал даже не на второй план. Преподаватели тихо шизели, сталкиваясь с Игорем. Помнится, сопроматчик, разглядывая Игорев курсовой, изрек: «Это называется: будем подрывать социализм изнутри!» Нет, упаси тот, которого нет, никакой политики, просто творческий подход.

Была у Игоря еще одна и тоже пламенная страсть: кулинария. До сих пор с содроганием вспоминаю желтоватую, пахнущую леденцовыми грушами дюшес, массу в кастрюльке: манная каша на лимонаде, фирменное блюдо. Как истинный творец Игорь с презрением отвергал предшествующий ему опыт человечества: «Нельзя жить по готовым рецептам. Книга о вкусной и здоровой пище — пособие для нищих духом.» И тут же с присущей ему легкостью и лихостью соединял проблемы питания с другими волновавшими его проблемами: «Всласть наемся манной кашки и женюся на Наташке!»

Увы, окружающее пространство упорно не желало преобразовываться, косность органической и неорганической материй давала о себе знать практически на каждом шагу: двойками, синяками и несварениями. Но Игорь не унывал!

Однажды, обчитавшись Булгакова, Игорек ворвался ко мне домой, как тайфун с ласковым именем.

— Грешники в Патриарших! — возопил он с порога. — Ты ел когда-нибудь гречишные блины?

— Нет. А из чего их делают?

— Из грешневой муки.

— Такая бывает что ли? — тупо отреагировал я. — Из чего ее делают?

— Из гречки, разумеется! У тебя гречка есть?

— Вроде нет. Из Новосибирска присылали как-то…

— Пошли ко мне. По дороге купим.

В этой последней короткой фразе таится бездна смысла, и понять ее способен только советский человек. Чтобы в те годы купить «по дороге» гречку, идти надо было минимум через Францию. Но не в этом суть.

Несколькими энергическими выражениями я слегка остудил кулинарный азарт визави и сел на телефон. Обзвонив с пяток приятелей, я таки наткнулся на куркуля, имеющего в закромах гречневую крупу. Когда мы с Игорем добрались до его квартиры, то нас там уже поджидали четверо друзей, крайне заинтригованных нашими расспросами.

Игорек с торжественной миной проследовал на кухню и вывалил на стол содержимое своей спортивной «Пролетовской» сумки. Три яйца при этом разбилось. Игорек ладошкой смел их внутренности в мисочку, резонно заметив: «Все равно для теста скорлупа не нужна.» Я тем временем кратко проинформировал собравшихся об очередном заскоке — или как сейчас говорят, проекте — нашего дорогого и горячо любимого. Хозяин квартиры, тяжело вздохнув достал из шкафа банку с гречкой, имеющей быть превращенной в муку. Но как? Попробовали пропустить через мясорубку — проскакивает. Кого-то осенило: ступка! Вытащили ступку и мигом наколотили внушительную горку коричневатой пыли. Глубокомысленно напомнив, что «яйца теста не испортят», Игорек не поскупился. Тесто получилось темное и упругое, как каучук. С трудом придав ему приблизительно плоскую форму, бросили потенциальный блин на сковородку.

Масла Игорек тоже не пожалел. Отковыривая блин от потолка, мы решили, что масла все-таки многовато. Слили половину, очистили блин от штукатурки, повторили попытку.

Отковыривая блин от стены, мы бурно дискутировали на тему: жарятся блины на жирах или без оных. В итоге слили все. Довольный грешник намертво прилип к чугуну. Прибавили газку — есть вдруг захотелось страшно — ушли в комнату.

Хозяин квартиры и гречневой крупы, видимо, все-таки жалея продукты, пристал к Игорю, где он вычитал рецепт грешника.

— Для чего рецепт? — искренно удивился Игорь. — И так все понятно.

— А ты раньше пек блины? — не унимался приятель.

— Вот еще, — фыркнул Игорь. И он развернул пред томимым мрачными предчувствиями другом очередную версию своей теории о бесполезности прошлого опыта и о необходимости творить с чистого листа.

— «В карете прошлого далеко не уедешь!» — патетически восклицал Игорь.

— Между прочим, это цитата, сиречь, прошлый опыт, — попытался съехидничать приятель.

— Именно это я и имею в виду! — перехватил инициативу Игорь, — В этом мире давным-давно все сказано, творчество проявляется лишь в новом сочетании уже известных --">