Raptor - Последняя

каким бы заблуждением не являлось её стремление, у неё начало получаться. Она узнала что такое жалость, обида, верность и любовь. Конечно же, она и раньше обо всём этом знала, но прочувствовать смогла лишь благодаря своему другу. Кто бы мог подумать, что химический процесс в человеческом мозгу, запускающий цепочку нейронных взаимодействий, можно адаптировать и к её сложной, многоуровневой, ментальной схеме.

Первый раз она ощутила горе, когда погибла Тина. Странно, но ей до сих пор кажется, что та жива. Но всё равно, после гибели мелкой стервы, Райли долго чувствовала себя не в своей тарелке. Тогда ей ещё было не понятно, что это за дискомфорт. Понятным он стал, когда заболела Лила. Это огромное существо жило неподалёку от того места, где сейчас остановилась Райли. Ей не хотелось смотреть в ту сторону, но она всё равно повернула голову.

Заметённая снегом дорога уходила вниз. Наверное, когда-то, здесь регулярно шуршали полозья санок и не утихал весёлый детский смех. Нынче же спуск выглядел на редкость уныло, открывая бело-серый пейзаж раскинувшегося дальше поля, с редкими кривыми вётлами и жалкими обломками какой-то постройки, украшенными снежными шапочками. Дальше темнел щербатый лес, который уже не пугал, как раньше. Даже если оттуда и выстрелят, ей будет уже всё равно.

Среди укутанных снегом серых стен практически полносью разрушенной электроподстанции Лила и обитала. Райли не хотела туда смотреть, потому что боялась увидеть её кости, торчавшие из-под снега. Напрасно. Вместо этих костей был лишь ровный, свеженький наст.

Существо по-имени Лила (так её окрестил друг) обитало здесь и защищало Райли от неприятностей, приходящих из проклятого леса. Кто мог подумать, что такое большое и страшное существо окажется столь благодарным, но она до последнего вздоха оставалась покладистой и мирной. Отправившись однажды за водой и обнаружив, что Лила лежит на земле и как-то подозрительно дышит, Райли сразу поняла, что что-то с ней не так. А потом, каждый день она приходила к ней снова и снова. Не смотря на все попытки оказать ей помощь, состояние всё ухудшалось. И через неделю это большое, жуткое, но такое бесценное существо перестало дышать. Раньше Райли не стала бы дожидаться её смерти, и убила бы её сама, после чего, как следует запаслась бы мясом и жиром. Но так поступила бы та - прежняя Райли. Нынешеяя же даже и думать не могла о том, чтобы отрезать от умирающей Лилы хотя бы кусочек плоти. Вместо этого она горевала, стоя перед ней на коленях, и гладя двухметровую лапищу с тремя потёртыми когтями-серпами. Ушла её верная защитница. И хоть защищать её уже было не от кого (экрофлонисы исчезли, неоконисы разбежались по округе, разбившись на мелкие своры, а собратья Лилы вымерли ещё раньше неё от той же самой, непостижимой болезни), Райли нуждалась в ней. Прежде всего, в обычном её соседстве. Когда Лилы не стало, от Райли словно откололся большой кусок души.

Когда же её покинул Котя - домашний питомец - она впервые по-настоящему плакала. Элгеры редко просятся на улицу, если испытывают комфорт и обеспечены питанием. Райли была готова отдать ему последнюю каплю своей энергии, но он не брал. Он просто попросился уйти. Сразу всё стало понятно. Существа вроде элгеров уходят из облюбованных мест и с чужих глаз только по одной причине - умирать.

Райли ничего не предприняла. Просто обняла его на прощание и открыла дверь. Теперь от Коти остался лишь обрывок старой детской книжки - его любимая вещь, с которой он никогда не расставался. Своеобразный прощальный подарок хозяйке дома. Райли тогда проплакала всю ночь. Она не понимала, почему никак не может остановиться, ведь это состояние убивает её. Ей просто хотелось плакать, и она не видела причин останавливать это. Даже если бы она умерла от горя, это не имело бы ровным счётом никакого значения. Ни для кого. С той поры, Райли уже ни на что не надеялась, и жила просто так, по накатанной, не видя смысла в собственном существовании. Исчезло всё то, что было ей дорого. Исчезли и те футуристические образы иного мира, которыми их дразнили коварные создатели. Осталась лишь драгоценная память, согревающая её.

Ветер бросил ей в лицо рой колючих снежинок и она отвернулась от панорамы, переставив лыжи на девяносто градусов. В чёрном проёме углового окна девятиэтажного здания чистил перья белый ворон. Тряхнув головой, птица взъерошилась и деловито посмотрела на неё. Резким движением, Райли сбросила очки, --">