Андрей Юрьевич Ильенков (RUSLAND) - Метаморфозы Уклейкина или быть Добру!.. (СИ)

невежеству через подмену вечных ценностей - бренными, материальными.

Впрочем, вся информация - нужная и не нужная, обильно почерпнутая Володей из книг, была не достаточно систематизирована и размётана по закоулкам его сознания словно осенние листья после бури: от Библии до Маркса, от Блока до Петрарки. Но горе тому, кто выводил его из душевного равновесия некомпетентностью, очевидным ляпом и уж тем более откровенной ложью по обсуждаемому вопросу. Тогда по какой-то неизъяснимой причине, вдруг, все те знания, которые хаотично существовали в его мозгу, выстраивались в стройную логическую цепь, как патроны в пулемётную ленту и он с нескрываемым отвращением и злостью в прах "расстреливал" обезоруженного доказательными аргументами оппонента. А иногда в силу вышеупомянутых, относительно импульсивных свойств характера прикладывался к субъекту раздражения и физически - комплекция то весьма убедительная - от чего собственно в итоге и имел не иссякающие неприятности по жизни.

Тем временем кануло в лету ещё с полчаса земного времени. И, наконец, ближе к обеду, когда плоть Уклейкина начала в очередной раз менять ориентацию в пространстве комнаты в его потухшем сознании, как в электрическом тумблере, что-то щелкнуло, и он очнулся. Вернее сказать его организм попробовал вернуться к чувствам свойственным нормальному человеку при полном уме и здравии. Но первая попытка оказалась тщетной - глаза, как окна в мир - не открывались, будто наглухо были зачехлены чугунными ставнями, а плоть, словно чужая, предательски не подчинялась командам, поступавшим из неуверенно выходившего из почти комы мозга. Особенно невыносимо давило внутрь головы левое око и его окрестности, пышно и обильно расплывшиеся в виде сочного, переспелого кровоподтёка на четверть лица. Володя от физической невозможности увидеть свет Божий поначалу даже растерялся. И хотя подобное случалось с ним и ранее, ну может быть не в такой запущенной степени, усилием ещё не сломленной к жизни воли он мысленно ещё раз приказал всем составляющим своего организма привести себя в должный порядок.

Первым, как всегда, со второй попытки откликнулся мозг и принялся за титаническую работу. По заложенной самой природой специальной программе, не много очухавшись, он тут же дал соответствующие распоряжения нервным окончаниям, и еле шевелящиеся пальцы правой руки, неимоверными усилиями таки раздвинули менее припухшие, но почему-то ещё гуще, отливающие ядовито-сизым цветом веки противоположного правого глаза. Мутный, почти потухший зрачок Уклейкина полосонуло светом так же, как в страшной сече разъярённый казак наотмашь срубает шашкой от плеча до пят врага своего: молниеносно и окончательно; после чего дикая боль насквозь пронзив всю плоть жертвы, мгновенно и уже навсегда исчезала из разрубленной пополам плоти. В данном случае после резкого, секущего светового удара в раненый глаз боль также поначалу исчезла; но, увы, через секунду предательской возвратной волной - вновь накатила изнутри пусть и с меньшей, но размазанной уже на всю голову нудящей силой. Не дожидаясь соответствующей команды измученного мозга веки мгновенно схлопнулись, словно дубовые двери в парадном на которые навесили новые, только что смазанные несмываемым солидолом, упругие пружины.

И тут же живительные, крупные капли пота огромными, жирными мухами, не спешено, но уверенно, по-хозяйски, по знакомым, давно проторенным дорожкам, потекли с бледного лба Уклейкина, из висков, из-под волос и едва ли - не из глаз, столь варварски покалеченных пока неизвестными ему обстоятельствами вчерашнего дня. Со стороны даже могло показаться, что это слёзы - так всё перемешалось на измождённом лице его - возможно, так оно и было на самом деле - почём нам, грешным, знать.

Солоноватая, горькая влага в виде отхожих шлаков выделялась уже изо всех частей тела Уклейкина в такт набирающему сил и оборотов сердцу, навсегда унося вместе с собой из постепенно очищающегося организма, отравленные накануне, жестоким принятием на грудь букета заражённых в разной степени алкоголем напитков. Крайне медленно и робко, но главное, - последовательно начали воссоединяться едва не оборванные неизвестными событиями вчерашнего дня не зримые нити сущего, связывающие жизнь Володи с внешним миром. Ещё слабо понимая происходящее, всё существо его уже предвкушало ту

--">