Артем Николаевич Казин - Kanal (СИ)

называл ее "вторым шансом" - это когда есть вовсе станет не чего, можно было срезать провода и сдать их в пункт приема цветного металла. Правда телевизор после этого будет нельзя смотреть.

Хлеб у Сверчка закончился еще неделю назад. На холодном крыльце, еще остались крошки, поскольку хранить, по-другому, пышущие жаром золотые буханки, здесь было нельзя. Их замораживали, точно так же, как мясо или рыбу. Обычно он закупал их на месяц, чаще выбираться в ближайший населенный пункт - это по буранной тропе больше двух сот километров в одну сторону не получалось.

Весной в Одессе

Старший следователь Чердынской районной прокуратуры с трудом оторвал голову от письменного стола. О том, что он серьезный работник карающей фемиды, было понятно только по погонам, один из которых болтался на кителе, второй валялся здесь же на столе. Такое впечатление, что его пытались вырвать "с мясом". Во время процедуры пробуждения несколько протоколов допроса, с потом, прилипли ко лбу. Они закрывали глаза и мешали ориентироваться.

- Потом, все потом ..... Послышался хриплый голос.

Стояла глубокая ночь. Так бывает только здесь, стоит посмотреть на улицу в морозный вечер и тут же непонятно почему, начинает накатывает тоска. Но у старшего следователя болела голова, а с сердцем было все в порядке. Он с трудом переборол желание, пойти в сортир и начал вспоминать, что же было вечером.

Валентин Истомин может и был хорошим следователем, но выбрал не ту работу. Он часто вспоминал прошлое. Вот он в школе, в старших классах он даже начал хорошо учиться. Читать красивые книги, получать оценки в чистые тетради. Затем университет, самая яркая полоса в жизни. Первая любовь и настоящие друзья на всю жизнь. И распределение. Тогда, он, почему то очень гордился, своим выбором. Ему предложили, в этот богом забытом углу, место старшего следователя.

Телефон лежал рядом, пролистав историю вчерашних звонков. Их было всего два. Он так и не смог найти ответа, почему же вчера так сильно напился, причем делал это один. Здесь так делали многие. И дело даже не в советском анекдоте, о том, что в одиночестве пьют только алкоголики. Пьянство настолько тесно вплелось в повседневный быт, что перестала быть сакральной процедурой, где на троих и под огурчик. Пили в основном в "одного" из-за дороговизны продукта в гараже, и в кабине лесовоза, и в классе, и в цехах, и за сараем. И делали это, совсем не для того, что бы затем поддерживать светский разговор.

Из дома он уезжал, как запомнил он сам - налегке. Махеровый шарф и папины подштанники не в счет. В голове был четкий расписанный план. Пять лет в следователях, затем начальник отдела и дальше повышение по службе и приглашение в Краевую столицу - Пермь. Без опыта не брали. Он постоянно рисовал себе в голове картину, когда приедет в город, закажет лучший ресторан и позовет всех своих университетский друзей. Он будет рассказывать исключительно про валенки, и про медведей.

Пять лет превратились в десять. Временное жилье, так и не стало постоянным. Одноэтажный барак, построенный сразу после великой отечественной войны, пленными немцами, доживал свои последние дни. Начать строиться, купить землю, и выписать лес было просто. Тем более, что в этих краях, он знал каждого браконьера, они часто проходили у него в уголовных делах. Но это означало, поставить крест на своем основном плане, о котором он все еще грезил. И поэтому количество бутылок в сарае росло, как и число трещин в стенах. А переводить в центр его ни кто не спешил. Такие специалисты были нужны здесь.

В такие минуты он старался думать о работе. Поскольку здесь думать больше было не о чем. На столе лежало дело. Большое, пахнувшее, чьей то судьбой. Когда то, он хотел написать рассказ, где коротко перечислить самые странные преступления, происходившие в посёлке Бондюг, за последний несколько лет. Эта история, в его личном рейтинге, пока занимала первое место.

Михаил Антонов. 1939 года рождения, еще до войны. Три судимости, общий стаж за решеткой больше 25 лет. Старые, еще пожелтевшие страницы, выписки из протоколов и решений судов - Краснодарского Края, Адыгеи, Архангельска и республики Коми. Одна из первых записей, чернила полувековой давности. Писали пером, кто-то очень старался, выводя все подробности. Он как чувствовал воздух весенней Одессы, хотя

--">