Андрей Иванович Шевченко - Путь солнца (СИ)

Хорошо будет, если кирпичи какие-нибудь бракованные шли. Чтоб кололись и крошились. Тогда день-два - и готово... Братва там, за стеной, наверное, уже слышит, что мы долбим. Может, пойдут навстречу, тоже человека поставят?..

- Ты, Короче, стену не завали! А то похоронишь нас до времени!

- Может, и поставят. У них тоже место подходящее...

В очередной раз на игру в карты накладывалось вялое обсуждение того, куда выйдет их дыра в соседней камере. При стандартном расположении "мебели" место это знали почти точно, но надо же было о чём-то поговорить. Долбящий, чтобы отдохнуть и подольше посидеть на полу, опершись спиной о кровать, вежливо вставлял в разговор фразы, которые затягивали обсуждение. Рассуждали о необходимом для устного или письменного общения диаметре дыры, о преимуществах дыр, "парашютов" и прочих способов передачи информации внутри тюрьмы. Наконец, Долбящий опрометчиво высказывал мнение о том, что ему больше подошло бы для работы крепкое, острое "перо", вроде того, что имелось у него "на воле", и хитреца загоняли под кровать.

- Чтоб долбил, как перфораторка!

- Только без шуму, богодул...

К вечеру показался кирпич. Небракованный. Тёмно-красный и крепкий. За ужином поговорили о том, не лучше ли было, если б Долбящий попал между кирпичами. Половина камеры высказалась за то, что раствор мог оказаться крепче кирпича. Некоторые вспомнили подобные попытки долбления из своей биографии и надавали Долбящему множество полезных советов. Он всё запоминал, выражал благодарность, но про себя сознавал, что ковырять стену будут не советы братвы, а ложка в его руках.

Все последующие дни шла борьба Долбящего с первым кирпичом. О свойствах алюминия, обожжённой глины, вредном воздействии на организм пыли, духоты и однообразной позы молодой заключённый мог бы теперь рассказывать часами. Но ему давали только несколько минут. С большей охотой сокамерники выслушали личную историю Макарьева, не связанную с преступлениями. Удивило и позабавило товарищей по несчастью то, что парень вырос в благополучной, интеллигентной семье, хоть и без отца, но с мамой-музыкантшей.

- ... Короче, доставала она меня со своим фортепиано конкретно! На работе пиликает, дома пиликает! Базарит: "Через музыку я общаюсь с Богом!" Типа, музыка, как молитва! Что-то такое!.. Мне-то по фигу: свои дела!..

О музыке, о матери и её оркестре подробно расспросили. Слегка и уважительно поспорили о музыкальных вкусах и преимуществах

клавишных, струнных и духовых инструментов. Долбящий в обсуждении не участвовал: его работа шла очень медленно, хвастаться было нечем, и, когда он в конце дня измерял глубину дыры, оказывалось, что она стала больше лишь на один-два миллиметра. Некоторые предлагали внести изменения в технологический процесс, даже, наклонившись, заглядывали под кровать, чтобы оценить рабочий процесс, но в целом, вместо сочувствия, Долбящий получал нагоняи, упрёки в лености и даже угрозы наказания:

- Долби и не бзди! А то заберём инструмент и будешь долбить пальцем!

Когда через две недели оказалось, что первый кирпич ещё не пройден, а Долбящий завёл разговор о необходимости напарника, его загнали к месту работы, лишив права выползать из-под кровати без особой необходимости. Теперь он появлялся среди людей только, чтобы поесть и справить нужду. Следователь им не интересовался, и дело о покушении на имущество старушки где-то дописывалось-доделывалось без участия обвиняемого, а скорее всего, лежало в каком-нибудь сейфе и созревало до своего двухмесячного срока, чтобы упасть, как созревший плод, на стол судьи.

Теперь Долбящий отчитывался о работе прямо от дыры. Его спрашивали о глубине, он измерял, сообщал и, получив указания, продолжал ковырять. Такое положение - подкроватное - его начало устраивать. Про трудягу могли забыть на несколько часов даже днём, и можно было вздремнуть. Контроль ослабевал ещё и по той причине, что авторитетные люди в камере иногда сменялись, и новенькие, которые не ставили Долбящему задачу, относились к нему равнодушнее.

Долбящий ковырял с усилием, когда уставал - ковырял без усилия, отдыхал, размышлял о чём-нибудь, прислушивался к разговорам в камере или к ходу карточной игры. Дыра, ложка, кирпич стали главными его собеседниками. От "ну, что же ты

--">