Павел Владимирович Кошовец - Ремесленный квартал

появляться в последнее время). Они на севере давно научены горьким опытом! Последний прорыв вон случился около девяти лет назад, когда пострадали роды РоГичи — РоШайни. Ничего, отбились всем миром. С тех пор правила на северной границе ещё больше ужесточились.

Нил нехотя, чтобы чуть размяться и прогнать сон, прошёл вдоль баррикады, организованной, нужно сказать, очень грамотно: четыре локтя в высоту и столько же в длину щиты из толстых необструганных досок с небольшими окошками — бойницами (парень даже удивился: сколько такой щит будет весить?), соединяющиеся цепями и опирающиеся на невысокие козлы, по которым и бродили постовые. Вся эта съёмная при необходимости преграда перегораживала улицу поперёк, оставляя посредине в три локтя проезд, сейчас блокированный повозкой. Которую легко было сдвинуть благодаря тут же привязанному и пасущемуся у предусмотрительно приготовленной торбы с овсом мерина.

Сейчас, ввиду того, что наступило временное затишье, на козлах торчало трое «белок» из числа самых молодых. Остальные схоронились в ближайших домах, чтобы по первому сигналу дежурного тут же прибыть. Да внизу, у повозки, двое стражников, нарушая устав караульной службы, не обращая никакого внимания на окружающее, бросали кости (ну и косились, естественно, на него).

К стражникам, кстати, у Нила выработалось двоякое отношение. Иногда, уставая от бесконечной игры и постоянного кочевания агров из одного кармана в другой и в связи с этим вяло текущей ругни, они баловали парня байками. И, несмотря на то, что в большинство из них верилось с трудом, слушать было интересно — скучно всё-таки. Вот, например, они уверяли, что, то ли в их смену, то ли раньше — этот момент был упущен в рассказе, они остановили двадцать настоящих амазонок, подчинённых ужасной принцессе Лидии. И чудом смогли их одолеть, ибо подчиняться законной власти те наотрез отказались. Хорошо хоть стояла поблизости целая конная сотня какого-то преданного дворянина, поэтому ценой гибели десятка солдат удалось их повязать. И помять слегка. Ну, тех, кто выжил — уж больно осерчали защитники законности. И каково было удивление стражников и солдат барона, когда в караване амазонок были обнаружены здоровые бочки с вином. Вначале думали, что в них кровь — стали поговаривать, что Лидия для пущей злости потчует своих ближних человечьей жидкостью. А после драки с этими, казалось, молоденькими девчонками, так владевшими своими саблями, что многие были склонны поверить в обряд с кровью. Но нашёлся храбрец, что снял пробу и, довольный, подтвердил, что там вино. Причём, очень хорошее. Конечно, львиную долю благотворной жидкости забрал себе дворянин со своими офицерами и командирами стражников, а потом вместе с уцелевшими лейтенантами (даже такие у них были!) амазонок (простых-то оставили себе, так сказать, для нужд рядового состава) и полными бутылями вина отправили в подарок самому коменданту РоШакли — говорят, он мужик, что надо и верно оценит такое подношение. Ну и простым стражникам тоже кое-что перепало — рассказчики так аппетитно начинали чмокать губами, что у Нила непроизвольно слюни текли.

Ещё они говорили, что если он, «северный герой» (так и называли, отчего у Рейли сам собой задирался подбородок) будет вести себя верно, то и агры будут к нему благосклонны. И парень смекнул, что к чему, при очередном прохождении их поста каких-то беженцев. Вместо бумаги, подтверждающей право на выезд из города, в руки стражников перекочевала энная сумма в увесистом кошеле. На сомнения молодого северянина, правильно ли они поступают, пропуская, возможно, что и врагов короны, ушлые стражники ответили, что враги это или нет, а у Западных ворот разберутся наверняка, а их дело быть бдительными и звать начальство в том случае, если будет ехать нелояльный дворянин или, к примеру, предавший своего сюзерена королевский гвардеец.

Нил после таких разговоров конечно же получал богатую пищу для размышлений. К примеру, раньше в рассказах бывалых солдат королевская гвардия представала этакой элитой, в которую шли дворянские сынки, лучшие из лучших, и сравниться с ними могли лишь ближники самих баронов. Что ж, проворонили убийцу — сами виноваты… И то сказать — как не пропустить к отцу родную дочь? А может они заодно с ней были?

Всё это было из разряда предположений. Но вот, что щекотало воображение северянина — это амазонки. В рассказе стражников он усомнился в некоторых --">