Евгения Райнеш - Все демоны моего мужа (СИ)

Оказывается, что я, которая не совсем я, карабкаюсь на огромную, выжженную солнцем каменистую гору. Взбираться тяжело, но надо. Это не тяжелое, безнадежное «надо», а «надо» несколько даже веселое, залихватское.

— А вот так! Надо мне! — говорю сама себе я, которая не совсем я, и карабкаюсь дальше.

На самой вершине замечаю все в том же припадке странного веселья, что на меня смотрит огромный, только что открывшийся глаз, и понимаю, что покоряла я не горные вершины, а огромного дракона, который спал, наверное, здесь не одно столетие.

— Ух ты, — думаю, и на этом самом интересном месте в мой сон начинают вонзаться чужие слова, делая в нем все новые и новые прорехи. Когда от сна остается только ветхая, вся дырявая тряпочка, которую я из последних сил пытаюсь удержать, приходится открывать глаза.

Лежу на полу, и мне не то, чтобы больно, а как-то очень устало. Я устала. Когда? Кажется, совсем недавно произошло что-то странное. Пытаюсь пошевелить рукой, но тут же издаю протяжный неожиданный стон. Мышцы от каждого даже чуть заметного движения ломит так, словно я, пролежав всю зиму на диване, поедая халву в шоколаде, вдруг решила накануне посетить тренажерный зал и перезанималась на всех снарядах сразу. Даже не так, а гораздо сильнее. Я опять закрываю глаза, потому что толку от них все равно нет. Только пляшут какие-то серо-зеленые пятна, когда пытаюсь что-то рассмотреть в окружающем пространстве.

Кто-то кладет прохладную ладонь мне под затылок, помогает чуть приподняться. Я опять непроизвольно пищу, потому что на полноценный крик у меня сил не хватает. У моих губ оказывается теплый отвар, он пахнет очень приятно, и я делаю маленький глоток.

— Ещё немного, сестра, ещё....

Я пью маленькими глотками то, что мне так настойчиво предлагают, и чувствую, что с питьем в меня входит постепенно энергия. Когда в следующий раз пытаюсь поднять ресницы, пусть не очень резко, но вижу комнату, а не бестолковые пятна. Комната кажется мне знакомой. Обзор тут же заслоняет лицо какой-то женщины. Она смотрит мне в глаза внимательно, и почему-то одновременно с любовью и ненавистью.

— Ты смогла, сестра, — говорит мне через придыхание женщина, и я вспоминаю, что её зовут Ануш.

— Ануш.... — выдыхаю я, а на вдохе опять глотаю пробуждающий к жизни напиток.

— Молодец, — радуется она, но как-то опять со злостью в голосе. — Сколько пальцев?

Лицо исчезает, а вместо него появляется пухлая пятерня.

— Пять, — удивленно сообщаю я.

— Слава тебе, Дева! — вздыхает Ануш, и в тот же момент я чувствую, что она мягко кладет мой затылок опять на что-то твердое, и почти выпитый стакан убирается от моих губ.

Ануш произносит несколько слов на непонятном языке, и совсем выходит из поля моего зрения.

Я пытаюсь приподняться самостоятельно, и у меня это получается. Теперь в видимый мной ракурс попадает знакомая комната, и я вспоминаю....

— Ануш! — сиплю я настолько громко, насколько у меня это получается. — Ануш, где Влад? Где Генрих? Где Шаэль?

Откуда-то сбоку доносится шорох, и я с усилием поворачиваю голову на этот звук. Ануш склонилась над диваном, на котором лежит .... Шаэль? Влад? Мне не видно с пола, и я делаю ещё одну попытку приподняться, как можно выше.

— Здесь Шаэль, — успокаивает меня Ануш, видя мои неуклюжие старания.

— Он жив?

Ануш вздыхает.

— Жив. Но он ли? Жду, когда очнется.

— Что ты имеешь в виду? — Фраза у меня получается достаточно длинной, чтобы назвать наш разговор уже диалогом.

— Честно говоря, я не знаю, справился ли он с тем, что ты навела на него.

— Я? — Мне становится очень горько, и, видимо, эта горечь дает мне силы совсем сесть, хотя все ещё держась руками за ... пол? Мне кажется, что меня все ещё поддерживает воздух.

— Ануш, я сама пострадала....

— Ты исправила то, что могла. С помощью её силы. Но раз она дала её тебе, значит, имеешь на это право. Поэтому только разговариваю с тобой. Раз уже она отметила, значит, в тебе что-то есть. Только я не вижу ничего. Поэтому когда наберешься сил, уходи. Все ещё видеть тебя не могу. Вместо тебя тут должна была быть через год она. И мне стало бы несравнимо легче.

— Где Влад? — совсем не в русле нашей беседы, но вполне логично предлагаемым обстоятельствам спрашиваю я тогда.

— Нет его. — Все так же мрачно бурчит Ануш. — Не думаю, что ты когда-либо где-либо с ним встретишься.

— Но....

— Остальное тебе знать не --">