Игорь Николаевич Колесник - Поцелуй бабушки

бабушки. Вот, лошара.

Ладно, сначала домой, покушаю, а потом предамся развлечениям будущих выходных. Скептически хмыкнув он развернулся на девяносто градусов и словно уперся носом в кирпичную стенку. Рядам стояла недавняя попутчица… нет не девушка с плеером.

Бабуля, китайский одуванчик, подслеповато буравила его глазками и масляно улыбалась. Улыбатор у бабки явно был настроен, на потусторонний мир. От такой гримасы, Жене только поплохело. В душе лопнула ампула с ядовитым страхом. По пальцам пошло трупное окоченение. Сигарета, упала под ноги и обиженно швыркнула.

Маленькая ручка, юркой коброй протянулась и цепко вгрызлась в рукав его куртки. Тело опять обожгла контрастная смесь из ледяной воды и кипятка. Уши заложило ватой. Ноги стали пористыми и непослушными. Сквозь эту глухомань, просочился шелестящий голосок.

— Молодой человек, у вас такое доброе лицо. Проводите старую, больную женщину до дому. Дорога скользкая, как бы не упасть. Тут не далеко. Пять минут ходьбы. Не заметите, как и придем — черные бусинки глаз, опять впились прямо в душу и начали электронасосами, качать последние капли воли. Не понимая, что он делает, Евгений пошел за поводырем. Казалось, не он ведет старушку домой, а она тянет его в какую то темную пещеру. Паучиха поймал мушку, завернула в кокон и волокет в свою норку, насладится добычей.

Находясь под непонятным гипнозом, молодой человек не понимал, куда его ведут. Порой казалось, что он в другом городе. Иногда сознание прояснялось и он узнавал здания, улицы. Один раз показалось, что его привели домой. Потом все опять распылилось в сюрреалистическое, радужное пятно.

Временно очнулся, когда подходили к двухэтажному особнячку. Раньше такой он где-то видел. В каком-то старинном фильме или кошмарном сне. Да, это уже когда-то было. Де жавю. Юноша неосознанно дернулся, пытаясь вырваться из этого кошмара. Не тут то было. Хищница вцепилась в него мертвой хваткой. Путешествие только начиналось.

Бабуля, не отпуская его руку, открыла ключом массивную дверь с вырезанными чудными животными. Вестибюль в красных тонах встретил тепло и сдержанно. Двери сами захлопнулись за их спинами. Густой аромат незнакомых растений сначала немного отрезвил, а потом с еще большей силой увлек в странный транс. Стало уютно и хорошо. Тепло и спокойно. Нахлобучило крепко. Не по детски.

Бабуля не спеша поднялась, поддерживая качающегося Женю под локоть, по широким мраморным ступеням на второй этаж. Толкнула сухонькой ручкой, такую же массивную дверь, украшенную диковинными драконами. И они, оказались в просторном помещении, величиной с небольшой спортзал. Посредине стоял, круглый стол красного дерева с гнутыми ножками. Бледный, неизвестный цветок лежал в центре.

— Садись, родной. Устал наверное с дороги — нежно пропела бабуля. Старинный стул, обитый черным бархатом, казалось сам подъехал и усадил Женю на себя.

— Ты, любишь сюрпризы?

— Только приятные — еле промямлил он.

— Будет тебе, нескончаемое блаженство — от этих слов, волна ужаса с новой силой прошлась по всему телу. Бардовые тона комнаты, начали вдавливать в кресло асфальтовым катком.

Неожиданно на макушку легла горячая ладонь. Опять погружение в легкий транс. Все закрутилось в странном водовороте. Перемещение в пространстве. Голова ноги. Голова ноги.

Вынырнул из мрака, словно водолаз из океанских глубин. Старушка сидит рядом. Жмурится от удовольствия. Она осознает свою силу. Перед Евгением стоит чашка с темной жидкостью. Кривая ухмылка бритвенным ударом перечеркивает ее сморщенное лицо.

— Выпей, это тебе поможет стать взрослее и мудрее — в голосе хозяйки, звучат металлические нотки.

Дрожащими руками, взял пиалу и одним махом выпил, пахучую, вязкую жидкость. Во рту все сковало, словно это был отвар каменного угля. Смоляной запах ударил в голову и связал липкой паутиной все мысли. Лицо старухи начало приближаться медленно, с неотвратимостью зимней стужи. Кожа была потрескавшейся землей, пустыни Невада. От страха все тело, сковало арктическим льдом. Старые, шелушащиеся губы вытянулись и словно две гадюки впились в его рот.

Он почувствовал себя вареной рыбой. Потеря сознания была естественна, как долго ожидаемый сон.

Это был не сон, все было по настоящему. Сознание заработало четко, как швейная машинка «Зингер».

Я, стоял в середине странного, просторного зала. Сверху не понятно, откуда, лился --">