Евгений Петрович Сартинов - Последняя Империя. Война с Китаем

Мамаевым курганом. Пройдя все необходимые процедуры, она прошла турникеты, взвалила одну сумку на плечо, две другие поволокла в руках. В каждой из них было по сорок килограмм плотно спрессованных футболок. Она уже вышла из здания таможни, когда одну из сумок потянуло в сторону. Обернувшись, Валентина увидела очень высокого — он был на пару сантиметров ниже ее ростом, худощавого китайца.

— Счас как дам по морде! — Сказала Валя. Китаец удивился.

— За что? Давай помогу, — предложил тот Валентине.

— Чего это? — Хмыкнула Валя.

— А чего ты одна все это тащишь?

— Сколько возьмешь за помощь?

Новый незнакомый снова удивился.

— Да нисколько. Мне все равно по пути.

— Ну да! Ты еще не знаешь, куда мне идти.

— Да, мне куда бы ни идти, лишь бы с тобой рядом.

Валентина между тем внимательно рассмотрела китайца. Типично китайское, плоское лицо, довольно симпатичен, белозубая улыбка и большой, заметный шрам на левой стороне лба, словно повторяющий линию брови. Она все же доверила незнакомцу одну ручку своей тяжелой сумки. Почувствовав ее тяжесть «доброхот» невольно крякнул.

— Ого! Сколько вы носите. Тяжело.

— Сколько дают, столько и носим. Меньше просто невыгодно. Тебя как зовут?

— Дан Лонгвей. Дан фамилия, но можно звать просто по имени — Лонг. Меня все так зовут. А вас?

— А меня Валя. Ты хорошо говоришь по-русски, не то, что другие ваши китаезы.

— Хороший учитель был в школе, Ли Джанхуа. В Москве учился. Потом его к нам в деревню сослали, во время культурной революции. Он у нас совсем и остался.

— А что к нам пожаловал?

— Хочу ваше гражданство принять.

Валентина хмыкнула:

— Что, Россия медом намазана?

— А почему нет? Ваше же правительство приглашает всех на постоянное место жительства.

— Чего ж у вас в Китае не хватает?

— Ну, многого… хотя бы таких красивых, одиноких женщин.

Еще с год назад Валентина ответила на это что-нибудь колкое, но как раз год назад ее лучшая подруга сошлась с таким же вот китайцем, принявшим гражданство России. И, как ни удивлялась Валентина, жили они хорошо. Машка уже и родила, и расписались они, как полагается, и вообще, мужик, все его звали просто Мун, оказался работящим, добрым, непьющим. Он быстро выучил русский язык, устроился на работу поваром в китайский ресторан, и вся Машкина компания подруг, и, посовместительности — матерей одиночек стала завидовать своей подруге.

— А почему ты думаешь, что я одинока? Что, на роже написано? — Спросила Москвина.

— Зачем, нет. Просто если бы ты была замужем, то тогда бы не таскала в одиночку эти жуткие сумки.

Валя иронично засмеялась.

— Ну да! Ты еще не знаешь наших мужиков. Будет сутками на диване лежать, и даже пальцем не шевельнет. У меня был один такой, козел.

— И что?

— Что-что?! Выгнала! На хрен он мне нужен, дармоед. Все, дошли. Так я точно тебе ничего не должна?

— Нет.

Они остановились у подъезда ее дома, Валентине не хотелось показывать, где она живет, но китаец был очень ловок и обходителен, так что он не только помог затащить сумки на третий этаж, но и вторгся в пределы квартиры Москвиных. Столь же быстро он познакомился с матерью Валентины — Ниной Николаевной, потаскал на шее дочку Вали — Настю. Лонг оказался хорошим психологом, он заметил, что уставшая Валентина тяготиться этим шумным общением и откланялся.

— Какой приятный китайчик, — сказала Нина Николаевна после ухода нежданного гостя. — У тебя с ним, надеюсь, это серьезно?

Валя аж взвилась:

— Мам, ты это про что?! С ума, что ли, сошла?!

— А что такого? Хороший мужик, сразу чувствуется.

— А он еще придет? Пусть он еще придет! — Спросила Настя, теребя мать за руку. Как всех детей, воспитывающихся без отца, ее тянуло ко всем появляющимся в их квартире мужчинам.

— Вряд ли он еще придет, — ответила Валентина, подумав про себя: «Кому нужна одинокая баба с двухкомнатной квартирой и довеском в виде матери и дочери. Забудь».

Валентина скинула с себя пропотевшую одежду, и, оставшись в одном белье, набрала на телефоне междугородний номер.

— Галка, привет. Можешь приезжать, всё, что тебе надо я купила. Да, полный список, только маек больших размеров не было. Когда приедешь? Хорошо, давай, жду.

Прошло два месяца. Валентина начала уже забывать про странного китайца. Но уже по осени вечером в квартире Москвиных запел дверной звонок.

— Кого это там еще принесло? — Удивилась --">