(Idris1707) - В конце улицы (ЛП)

Все начинается с одного звонка, который всколыхнул давно забытое, запрятанное, закрытое в коробке, затопленное в озере — глубоко-глубоко в ее подсознании.

«Заключенный. Он хочет говорить только с вами, госпожа министр».

Не было ничего удивительного, что заключенные пытались пробиться к высшей инстанции, дабы выпросить помилования. Но обычно такое происходило после суда и вынесенного приговора, а не сразу после ареста.

«Со мной? Почему?»

«Он говорит, что знает вас. И вы знаете его».

«Как его зовут?»

***

Полчаса спустя она, сама не зная почему, стоит у двери в камеру. Вернее, она знает, зачем она здесь, но не почему.

— Подпишите здесь, здесь… Здесь. — Она не глядя подписывает стопку бумаг, которые ей сунули в руки. — Счастливого рождества, госпожа министр.

— Спасибо, — машинально откликается она.

Сегодня лишь двадцать третье декабря, но, очевидно, для некоторых людей не бывает слишком раннего поздравления.

— Не думал, что в это время в Министерстве еще кто-то есть.

Она нетерпеливо пожимает плечами. Она не обязана оправдываться. У нее много дел, вот и все.

— …под вашу ответственность.

— …завтра утром должен предстать перед судом.

— …отказался отвечать… поэтому…

Она кивает, едва ли вслушиваясь в слова.

— Он потребовал адвоката? — наконец спрашивает она.

— Нет, мадам.

— Почему нет?

— Не знаю, мадам. Он потребовал лишь вас. Сказал, что имеет важные сообщения, которые касаются Министерства. Так как обвинение все равно получится всего лишь средней степени тяжести…

«Лишь вас».

Почему, к черту, именно ее?

Несколько секунд Гермиона размышляет, не ловушка ли это. Это то, чего он добивается? Вынудить взять его под свою ответственность, а потом обвинить в использовании государственной власти в личных целях? Почему он не позвал своего отца, как всегда делал раньше?

Что она здесь делает?

Надо уходить. Она ничего ему не должна.

Ей стоит повернуться и уйти, так далеко и быстро, как только возможно. Забыть, что она когда-либо была здесь.

Но она остается.

— Открывайте, — говорит она.

Дверь отворяется. За ней бесконечный туннель. Это бездна, тьма, дверь в прошлое — все одновременно.

Он встает.

Проходит какое-то мгновение, прежде чем ее глаза привыкают к темноте камеры.

— Малфой, — сухо говорит она. Это самое вежливое, что она может произнести. И единственное, что не является оскорблением.

Он выглядит так же, как и раньше.

Он выглядит, как незнакомый человек.

Эти противоречивые мысли одновременно промелькнули в голове Гермионы. Малфой по-прежнему высокий и тонкий, почти болезненно худой и с тем же бледным лицом с острыми чертами. Белые волосы кажутся немного темнее, чем она помнит. Заметно, что поначалу они были приглажены, но после ночи в камере и происшествия, которое послужило причиной ареста, они торчали во все стороны.

И даже спустя столько лет Гермионе по-прежнему хочется ударить его прямо в бледное надменное лицо.

Но теперь у него под глазами темные круги, подсохшая кровь на нижней губе и кровавая царапина на левой щеке. И, судя по тому, как он прижал руку к ребрам, те тоже задеты — сломаны или ушиблены. Неудивительно — Малфоя взяли за преступный заговор, нарушение спокойствия и нанесение побоев. Гермиону удивляет другое: его не подлечили. С помощью волшебства такие повреждения убираются за десять минут.

— Тебя никто не осмотрел? — она протягивает руку к его лицу.

Малфой чуть отклоняется. Это движение почти незаметно, и он тут же выпрямляется, но Гермиона уже заметила. У нее сжимается сердце.

— Я не подпущу к себе никакого шарлатана, — огрызается он и презрительно кривится.

Это первое, что он вообще произносит. Голос Малфоя более хриплый и глубокий, чем она помнит. Но язвительный взгляд, насмешливое выражение лица и горькая полуулыбка — те же самые.

Гермиона спрашивает себя, кого он видит, когда смотрит на нее. Она сама уже давно не

--">