Станислав Евгеньевич Городков - Вариант "Новгород-1470"

поинтересовался: — Ты понимаешь по-словенски? Все понимаешь?

Дан сделал движение, долженствующее соответствовать кивку головой, но даже эта чисто символическая встряска головы привела к столь сильному приступу боли… и к тошноте… Что он едва не вырвал. Но его кивок заметили.

— Понимает, — удовлетворенно сказал стриженный под «горшок». — Ты в Новгороде, мил человек. А мы ноугородцы, — именно так, с ударением на «оу» произнес стриженный под «горшок». — Я — Вавула, а это — Семен. А ты есть кто?

— Я Дан, — просипел Дан. Приступ тошноты прошел, и ему стало легче. Одновременно он попытался переварить полученную информацию: — Новгород находится в России. Если это, конечно, тот, который — «Откуда есть пошла земля русская…», а также Рюрики и прочие… Черт, но это же означает… Что я в России? Из Белоруссии… В России? Господи, как я тут очутился?! — Прищурив глаза, Дан рискнул обвести взглядом все, что находилось поблизости — какие-то, явно под старину, словно из музея этнографии, деревянные дома. И вместо асфальта — такая же деревянная мостовая… — Не фига себе здесь живут, — непроизвольно подумал Дан, — богатенькие. Закатать всю улицу бревнами… — И, неожиданно, сообразил, что все это он уже видел, на картинке, в учебнике истории. И рисунок назывался — «Жизнь в Древней Руси». — А, вон, еще, — на уровне подсознания отметил Дан, — и древние русичи идут. Почти, как на той картинке… И одеты почти, — Дан покосился на стоявших перед ним Вавулу и Семена, их рубахи и полосатые штаны, — почти, как эти двое мужичков. — И сразу смутное подозрение плеснуло жаром: — А бомжи ли они? Семен и Вавула? То есть, клоуны… То есть… А, черт, — выругался мысленно Дан, — совсем запутался…

Наверное, будь у него силы, он бы сейчас запаниковал, но, поскольку этих сил у него не было, то… Оставалось лишь придумать какое-то здравое объяснение всему увиденному.

— Скорее всего, я на сборище реконструкторов истории попал, — сказал, успокаивая сам себя, Дан. И, через паузу, для пущей убедительности, добавил: — Тем более, что я уже не раз слышал об этом новомодном увлечении и даже сам хотел поучаствовать в баталии, исторической… Интересно, правда, где они такое место нашли? Настолько подходящее… Хотя, вероятно, — объяснил себе Дан, — сами и выстроили. Богатых, с прибабахами, сегодня хватает… Только… Одно смущает, в Гомеле ночь начиналась, а здесь день в разгаре и довольно прохладно, по сравнению с Гомелем… Нет, срочно надо вспоминать, как я здесь оказался!

Дан попытался собраться с мыслями и сосредоточиться.

— На нас навалились возле подъезда. Потом удар… Сзади удар. Хотя, вроде, сначала спросили, потом ударили… И что за речь необычная, у этих ноугородцев, под средневековье «косят» или сленг? Потом… О, Господи, мне опять скверно…

— Кто-кто ты? — как раз, в этот момент, переспросили почти хором Семен и Вавула. — Дан? — Но Дан опять потерял сознание…

Третий раз Дан очнулся в низком сумрачном помещении, похожем на сарай и густо пропахшем кожей и еще чем-то невообразимым. Он лежал на жестком ложе, его тошнило, и жутко болела голова. Где-то рядом крутилось некое колесо, издавая скрип и шуршание, а возле Дана сидела какая-то… Язык не поворачивался назвать ее женщиной, какая-то здоровенная бабища. Одета бабища была в платье, похожее на изделие безумного портного, и на голове у нее был накручен огромный платок, весь в разных бирюльках. Она водила над Даном руками с огромными, похожими на лопаты, ладонями и все время бормотала что-то, похожее на заговор. На груди у бабы бряцало не менее килограмма побрякушек — бус. Заметив, что Дан открыл глаза, женщина громко позвала кого-то невидимого для Дана: — Домаш… Он очнулся!

Перестав водить над Даном руками, она встала с края ложа, согнув голову под низким потолком.

К Дану подошел среднего роста крепкий мужчина, держа непривычно пузатую кружку — из кружки поднимался горячий пар. И, хотя Дан был не в том состоянии, чтобы чему-нибудь удивляться, но… Мужчина мало того, что имел длинную и радикально рыжую бороду, она еще и заплетена была в две толстые, спускающиеся на грудь, косы. Впрочем, как и волосы мужчины, тоже огненно-рыжие, длинные, и заплетенные в косы. Кроме всего прочего, одет мужчина был в рубаху и штаны, покроя… Подобную моду Дан видел лишь однажды, в краеведческом музее, в экспозиции, посвященной истории костюма древней Белоруссии.

— Все ясно, — пробормотал --">