(HiKami Akira) - Дагор Дагорат (СИ)

========== Часть 1 ==========

Первое, что он чувствует сквозь пространство и время, сковавших его в ледяных тисках невидимых оков, это боль. Всепоглощающую боль, пронзающую каждую клеточку сознания, и жутко хочется выгнуться в спине, пошевелить рукой, сделать хоть что-нибудь, чтобы прекратить эту пытку.

Он не спал. Нет, это был вовсе не сон, как он думал в начале. Будь это сон – и вечность прошла бы для него мгновением. Слишком милосердно за все его грехи, не так ли?

Он думал, что его отправили за Грань, однако он так и не услышал Мелькора.

Спустя пару веков дух понял, что все еще закован в смертное тело. Каждая секунда, каждое мгновение казалось нескончаемо скучной вечностью, однообразно тянувшейся в этом мрачном темном плену. Он не чувствовал тело и не мог из него вырваться, чтобы найти новое. Словно его отделили стеклом от мира, которому он принес столько боли, оставив… нигде. Стерев из памяти любое упоминание имени. Забыв.

Нигде и никто, что за ужасная участь?

Боль, ворвавшаяся в сознание, была восхитительной, какой бы ужасающей и всепоглощающей ни казалась. Саурон тянулся навстречу этой боли, ломал призрачными пальцами стену из невидимого стекла, в котором внезапно образовалась брешь, крошил в ладонях ограждающие чары, и рвался, рвался прочь из небытия. Пусть к боли, но лишь бы не здесь. С каждым мгновением боли становилось больше, и тело пронзал жуткий холод, превращавший мышцы в неподвижный непослушный камень. Эти ощущения затапливали сознание, и Жестокий смеялся сквозь слезы, сходя с ума от удовольствия.

Он хотел жить, а не существовать.

Спустя мгновение он понял, что холод и впрямь пробрался в самый отдаленный край его мыслей. Чертов холод от чертового каменного постамента, куда пару вечностей назад его уложил чертов Намо. Жалкое смертное тело промерзло насквозь и теперь отказывалось подчиняться любым приказам разума, безразлично оставаясь лежать в мрачной комнатке где-то в глубине Мандоса.

Гортхаур досадливо выл, бился в этих сетях, но ничто не могло сдвинуть этот чертов кусок смертного мяса с места. Новая боль пришлась горячим железом, разрывая на части, вырывая остатки воздуха из оледеневших легких. И кровь от этой боли кипятилась, бурлила по венам, омывала кожу.

- Открой глаза.

И веки сами поднялись, так, словно только что не весили больше тонны, не были тверже стали. Зрение фокусировалось с трудом, Саурон убил почти минуту, чтобы рассмотреть хоть что-то. И это «что-то» оказалось ножом, торчащим из его груди.

Легкая паника захлестнула его. Опять в небытие? На этот раз без дороги назад и шанса вернуться?

Боль пропала так же внезапно, как и началась, и несчастный с горечью подумал, что отдал бы все, лишь бы еще раз почувствовать ее прежде, чем вернуться в безразличный мрак пространства.

- Тебе понравилась боль? Я с радостью доставлю тебе больше…

Глубокий бархатистый голос прокатился по зале, ударяясь о стены, заполняя собой все и концентрируясь где-то внутри самого Саурона, заставляя того дрожать от странного предвкушения и желания, судорожно падать на колени и бездумно шептать одно лишь «хозяин».

Мелькор возник пред ним из ниоткуда, мрачнее любой Тьмы, восхитительный в своем величавом безразличии. Его телесный облик был все таким же, каким его помнил Саурон: высокий, мрачной тенью нависавший над своим учеником, превосходя его в росте на пол головы; широкоплечий, с горделивой осанкой и прямой спиной, несгибаемый в своем упрямстве; сильный и статный, как и положено мужчине, увлеченному боевыми искусствами. Хоть для Мелкора физическая сила почти и не имела значения. Не сказать, чтобы в нем что-то было излишне, все восхищало Саурона, сохранявшего молчание, устроившегося в ногах своего господина. И хоть он больше ценил духовную часть, ему нравился человеческий облик хозяина. Нравилось его хорошо сложенное тело, нравились длинные черные волосы до поясницы, и бесконечно восхищали глубокие черные глаза. И даже не пугала надменная усмешка на тонких губах и суровый изгиб бровей.

- Ты бесполезное создание, Саурон… - намеренно скучающе тянул Моргот, смотря куда-то в сторону. Гортхаур несмело шевельнулся и проследил за его взглядом, замерев в легком изумлении на пару

--">