Наталия Валерьевна Немченко - Алиса на Рамерии. Тайна Лунных гор (СИ)

доберёмся туда, пока вернёмся обратно - все два месяца и уйдут… Может, на Фикс заглянем? Келисс, Третий капитан, приглашал меня в гости… Эдди, ты как, не против?

- Спрашиваешь! - радостно воскликнул Эдуард. - Я столько раз читал про Трёх капитанов и их путешествия по Галактике, а теперь у меня появляется возможность познакомиться с одним из них! Неужели ты думаешь, что стану возражать?

- Ладно, - улыбнулась Алиса, набирая нужный курс на корабельном компьютере и включая автопилот. - А теперь пошли спать, всё-таки на корабельных часах почти десять по земному времени…

- Алиса! Алиса, проснись! - пробился сквозь сон чей-то встревоженный голос. Аркаше уже не спится, лениво подумала Алиса, с трудом отрывая голову от подушки и глядя на часы - всего только полшестого… Чего это он, интересно, так рано встал?

- Алиса! - в дверь постучали куда громче. - Алиса, тут у нас небольшая проблема… Ты вчера компьютер перенастраивала?

Сон как рукой сняло. Алиса вскочила, торопливо натянула шорты и футболку, сунула ноги в тенниски и выскочила в коридор, где её дожидался встревоженный Аркаша.

- Понимаешь, - говорил он, спеша вслед за ней в капитанскую кабину. - Мне что-то не спалось, я встал пораньше, посмотрел в иллюминатор и… Да ты сама глянь!

В кабине уже сидел сурово сдвинувший брови Эдди, а за его спиной маячил смятённый Пашка.

- Это не он, - сразу сказал юный король, предугадывая вопрос Алисы. - Мы с Пашкой вчера допоздна в “Космических пиратов” играли, и он так и остался у меня ночевать…

- Курс не изменён, - задумчиво произнесла Алиса, сверившись с записями в корабельном журнале. - Не понимаю, Алкаша, с чего ты решил…

- Ты просто посмотри! - повторил Аркаша и Алиса, подойдя к иллюминатору, увидела прямо по курсу корабля странный клубок из извивающихся световых нитей, которые переливались всеми цветами радуги. Это зрелище в любой другой раз показалось бы космическим путешественникам сказочно прекрасным, но почему-то сейчас он внушал ребятам неясную тревогу - хотя бы потому, что появился неясно когда и откуда, и чего от него можно ждать - тоже неизвестно.

- Сменим курс? - предложил Аркаша.

- Просто отклонимся ненамного, - решила Алиса, снова усаживаясь в кресло и набирая новые данные. - С дороги не собьёмся, а рисковать понапрасну и идти напролом не стоит. Все в креслах? Сейчас будет небольшой толчок.

Корабль слегка дрогнул, меняя курс, но ребята, сидя в амортизационных креслах, этого почти не почувствовали. Впрочем, все они, кроме Эдди, были уже бывалыми путешественниками и на такие мелочи внимания уже не обращали…

- Алиса, он опять преграждает нам путь! - с тревогой сказал Аркаша, глянув в иллюминатор. - Что теперь будем делать?

- Я переведу корабль на ручное управление, - решила Алиса и положила ладони на переключатель. - Готовность номер один!

Она повернула рычажок и тронула штурвал, плавно разворачивая корабль в сторону от странного светового клубка, но тот вдруг неожиданно запульсировал, выпуская во все стороны сияющие щупальца, один из которых задел корабль и тот завертелся словно щенок, играющий со своим хвостом. Алиса, Эдди и Аркаша заранее благоразумно пристегнулись к креслам, но беспечный Пашка этого сделать не удосужился, и теперь его выбросило из кресла и начало швырять из стороны в сторону… В какой-то момент Пашка, пролетая мимо приборной панели, задел локтём рычаг управления энергосистемой корабля, и рубка погрузилась во тьму, которая озарялась лишь вспышками извне, которые становились всё ярче и ярче, пока, наконец, всё вокруг не залило невероятно ослепительным белым светом…

И всё пропало.

- Я живой? - спросил в темноте кто-то. - Ну да, раз всё болит, значит, я не умер… Или есть другие варианты?

- Раньше я бы сказал, что мы на пути в Преисподнюю, но вряд ли там так темно, - пошутил другой мальчишеский голос. - Сейчас я в это не верю, но…

Словно в ответ на эти слова что-то щёлкнуло, под потолком неярко загорелись лампы и Алиса, отстегнув ремень, уселась поудобнее и повернула рычаг энергосистемы кораблём. Лампы тут же вспыхнули ярче и Пашка, седевший на полу и обнимающий кресло руками и ногами, наконец-то отпустил его и, кряхтя, поднялся, почёсывая ушибы.