(Алена 220) - Театр военных действий (СИ)

откровенных мерзавцев, если мир оказывается не таким, какой им представлялся. Тот, кто с детства видит перед собой цену героизма, в будущем станет хорошим шиноби.

— Но вряд ли — хорошим человеком.

— А разве я — плохой человек? — саннин фыркнул. — Я отличный друг и напарник, прекрасный наставник, люблю семью и родину, уважаю учителей и начальство… что с того, что мои истинные подвиги не опишешь в книгах?

***

Саске Учиха ни о чем особенно не мечтал — он и так был всем доволен. У него была прекрасная семья, самый лучший старший брат, друзья, любимый учитель… о будущем он пока не задумывался — то есть, никакого стремления стать кем-то великим не испытывал. Просто знал, что будет сильным шиноби, а быть ли ему великим, или остаться обыкновенным — рассудит история. В жизни всегда есть место подвигу… главное, быть от этого места подальше.

Суть его мнения лежала в простом факте, который почему-то до сих пор ускользал от понимания у многих его друзей. Все «великие», как Саске узнал из истории, были обычно не слишком-то счастливыми людьми. У всех — начиная с Основателей, Таджимы Учиха и Буцумы Сенджу, и заканчивая Тройкой Мастеров Сен — в жизни случились какие-то беды, трагедии или просто — крупные неурядицы, которые и подтолкнули их к грядущему величию. И Саске сделал вывод — возможно, в силу малолетства и ошибочный, но вполне логичный: можно перенести беды и горести, никем не став, но стать великим, не понеся потерь еще никому не удавалось.

А он не хотел расплачиваться близкими за шанс войти в ряды легендарных шиноби Конохи. Он не готов был терять ни родителей, ни брата, ни кого-либо из знакомых ради того, чтоб его имя в клановых свитках было начертано красной тушью. Поэтому и радовался, что живет в мирной деревне, что может каждый день есть сладости, вволю спать, играть, тренироваться в каллиграфии, не отдавая все свободное время кендзюцу и ниндзюцу, как было, когда росли дедушка Кагами и бабушка Инари…

— Ой!

И надо быть внимательнее, когда бежишь с рынка с кульком конфет в руках. Хорошо еще, что кто-то подхватил… а кто?

— Извините…

— Ничего-ничего, — добродушно проговорила красивая женщина в старомодном зеленом кимоно — похожее, строгое, неярких цветов и почти без украшений, носила бабушка. — Будь осторожнее, мальчик…

— Меня зовут Саске Учиха, — представился он. Женщина, которой он чуть не уткнулся в ноги, тепло улыбнулась.

— Ну, а меня можешь звать Сарадой. Беги домой…

— Ага, до свиданья! — выпалил он, и снова сорвался на бег. Было почему-то очень радостно, точно случился праздник…

«Ты даже не представляешь, какой.»

— Хорош, правда? — спросил стоящий рядом Изуна. — Милый ребенок… а потенциал какой!

— Хорош… — повторила она. — Пожалуй… пожалуй, я буду его учить.

— Но вы же помните…

— Да. Твой правнук — но не мой отец, да и той, что стала моей матерью, нет в этом мире… мне нравятся его мысли. Чем-то похоже на меня, знаешь ли…

Изуна кивнул. Нынешним детям Конохагакуре не было нужды с раннего детства учиться быть героями — жизнь предоставляла им достаточно иных возможностей. Кому-то такое нравилось, кому-то хотелось другого… и они, творящие сценарий судеб из-за кулис, старались предоставить детям своей деревни возможность сыграть те роли, которых они хотели бы сами. Герои, мирные обыватели, рядовые, штабные работники, ученые, шпионы, полицейские, врачи…

Конечно, очень немногим открывалась правда о том, кто действительно правит деревней — не Совет Дзенинов, не главы Великих Кланов, не министры двора Дайме, и уж подавно, не Хокаге. Те, кто давно отошел от дел под предлогом усталости, старости или смерти — Буцума и Таджима, с радостью воспринявшие возможность заниматься защитой деревни и любимыми занятиями, не отвлекаясь на утомительные публичные дела, Хаширама, Тобирама и Мадара, которые в последние лет десять что-то увлеченно исследовали вместе, Кагами, Обито, троица мастеров Сен…

В великом театре жизни находилось место для каждого.

--">