Александр Барышев - Южно-Африканская деспотия

случившихся потом за время почти двухмесячного плавания к берегам Южной Африки.

Неприятности начались едва только корабли после Геллеспонта потушили топки и подняли паруса. Из-за острова Лемнос наперерез их курса вывернулись две большие триеры, набитые воинами. Поблескивала медь шлемов. Мерно поднимались и опускались ряды длинных весел под звуки флейты. Ветер был слабенький и Вованова «Южная бухта» явно уступала в скорости гребным судам. Соответственно, и остальные корабли тоже. Опять разжигать топки и поднимать пары было поздно. Оставалось надеяться, что триеры идут по своим надобностям и им нет никакого дела до идущих со стороны Понта судов. Надежды оказались напрасными.

Триеры не стали их пропускать и сами не пошли дальше.

— Ой, не нравится мне это, — выразил общее мнение капитан и крикнул вниз. — Разжигайте топки! Да побыстрее!

То же самое он велел передать на остальные корабли. С подошедшей метров на пятьдесят головной триеры донесся голос:

— Кто такие и откуда идете!

Голос принадлежал разодетому как петух греку, всему из себя блестящему в продуманно-небрежно накинутом на плечи темно-красном плаще. Похоже, это и был триерарх. Вован поднес к губам рупор. Голос его прозвучал явно громче голоса грека:

— Мы граждане Херсонеса! И идем оттуда же!

Грек подумал. Наверно мучительно искал, к чему бы придраться. Но не нашел и просто крикнул:

— Вы мои пленники! Следуйте за мной!

— Ага, — сказал Вован. — Вот прямо сейчас и последую. Губу-то закатай.

Все это он сказал довольно громко, но рупор все-таки убрал. Судно продолжало, не спеша следовать своим курсом.

— Ну что у вас там?! — крикнул капитан в недра.

— Сейчас, сейчас, — глухо отозвались из трюма.

— Серега, — тихо сказал Бобров. — Принеси-ка на всякий случай свой карамультук. И мой из каюты захвати.

Грек оказался решительным. Весла головной триеры вспенили воду, флейта зазвучала громче и с иным ритмом.

— Он что, на таран собрался? — спросил Бобров недоуменно. — С чего бы это? Совсем берега потерял? Мы же ему вроде ничего не сделали?

— Мы не сделали, — ответил Вован сквозь зубы. — Зато сейчас сделаем, — и крикнул. — Все лишние с палубы! Отдать фока— и грот-гика-шкоты! Хорош! Крепи!

«Южная бухта» встала в полветра и пошла к малоазийскому берегу все больше и больше ускоряясь. Триера, у которой периплус явно не получался, замешкалась при повороте и потеряла ход. периплус — тактически прием при таране далеко отстоящего корабля.

Вторая триера, видимо, ничего не поняв в маневрах головного, вообще встала. А тем временем, остальные корабли, все вдруг повторив Вованов маневр, примерно семиузловым ходом удалялись в сторону Малой Азии. Триеры же, немного помедлив, видно, разобравшись внутри себя, пустились следом, постепенно настигая. Они шли параллельно Вовановым кораблям в кильватер друг другу, скорее всего, собираясь обогнать и опять попытаться таранить.

Вован ухмыльнулся. Сигнальщик замахал флажками следующей за ними «Камышовой бухте», а та, в свою очередь отрепетовала сигнал концевой «Песочной бухте». Вован изящно повернул через фордевинд, когда триера почти с ним поравнялась, и пошел в прямо противоположном направлении, став концевым в линии. Триера успела отреагировать, но радиус поворота у нее оказался больше, и она не стала менять ритм гребли, и поэтому чуть отстала.

Наконец снизу крикнули:

— Капитан, пар на марке!

Вован подобрался как хищник перед прыжком и запросил остальных участников похода. И только получив утвердительные ответы, скомандовал:

— Паруса на гитовы! — и тут же. — Полный вперед!

На триерах наверно очень удивились, когда необычные корабли убрали паруса, но не потеряли хода, а наоборот, увеличили его и изящно повернув, направились прямо им в лоб. Триеры постарались уйти от удара, повернув опять к острову, из-за которого вышли. Это им удалось, и необычные корабли прошли мимо в презрительном молчании. Гнаться за ними триерархи посчитали делом бессмысленным, ното, что в их лице флот великого Александра получил по носу, было обидно.

А через пару суток относительно спокойного плавания, недалеко от Крита на пересечку курса вышли три персидских корабля. Похоже, персы чувствовали себя в этих водах вольготно. Еще бы, если сравнивать размеры кораблей, то преимущество однозначно оказывалось на стороне персов. И они вообще обнаглели.

И если персы --">