Константин Сергеевич Соловьев - Инфиз

перемене она, словно забывшись, сказала, что запах дикой вишни в горах похож на медовый, только более терпкий и густой, и от этого запаха особенным образом кружится голова. Если это был инфиз, то весьма непонятный. Кириак считал, что Лина имела в виду парфюмерную линию «Гортензия», а Хирано — гель для душа «Вииз» с экстрактом меда.

— Пошли гулять, — покорно сказал Сато, — Только куда?

— В парк развлечений «Инферно»?

— Хорошо бы, — Хирано мечтательно прищурился, — Но там один только вход — десять скудо. Это вам не детские качели. Что, у кого-то большие деньги завелись?

— Если бы, — вздохнул Кириак.

— А там здорово… — протянул толстяк Сато и, как бы сам себе, пробормотал, — Ребята из класса говорили, там могут инфиз-тату поставить. Одно тату — и катайся весь день. Ох и накататься можно за целый день… Хоть вообще не слезай. И тату маленькое совсем, с монету размером.

Кириак презрительно фыркнул. Даже Лина улыбнулась.

— Совсем дурак? Только полный остолоп себе инфиз-тату ставит. Его же потом ничем не сведешь, всю жизнь так и будешь ходить, как дурак, с логотипом «Инферно» на лбу.

— И вовсе не на лбу! — заартачился Сато, — Его куда угодно ставить можно. Под мышку или еще куда…

— Ну и ставь хоть сорок штук. Нет, порядочные люди с инфиз-тату не связываются. Это совсем уже… деградация, — судя по тому, как небрежно Кириак ввернул это слово, выучил он его только недавно, — Разумный человек выбирает солидные корпорации, которые платят ему по сотне скудо в день, а не позволяет уродовать свое тело.

Во взгляде Лины, устремленном на Кириака, мелькнуло что-то вроде раздражения. И хоть Хирано не понял, к чему именно оно относилось, он счел нужным одернуть зарвавшегося Кириака:

— Ну, ты уж совсем завернул, Кири. Деградация… Настоящая деградация — это инфиз-похороны. Видел?

— Нет, — сказал Кириак, — Стану я еще смотреть такую дрянь.

— А кто специально станет? Я вот видел один раз. В нашем доме старик умер. Совсем уже немощный был, как скелет. И бедный. Так его похоронили в черном лакированном гробу на приличном кладбище. Весь дом посмотреть собрался. В гроб ему положили пачку сладких сухариков «Кранч», согласно его завещанию, потому что только они поддерживали его вкус к жизни последние двадцать лет.

— Ну, ты! — Кириак толкнул Хирано кулаком в плечо, — Хватит тут… Еще эту дрянь слушать.

— Именно так ее и слушают. Я тебе рассказал, причем не нарочно, а к случаю, ты еще кому-то… Думаешь, черный лакированный гроб бесплатно полагается? Держи карман шире. И вообще, если кому-то и стесняться, так это Сато.

Сато покраснел, как умеют краснеть все толстяки — с закатным багрянцем, плывущим по щекам. И Хирано вдруг стало стыдно. Он вспомнил, что родители Сато прежде были преуспевающими биржевыми агентами, но после кризиса сорок шестого года потеряли все свое состояние, очутившись в дырявом бараке вместо кабинета из красного дерева, с порциями белкового концентрата «Грэйт Мэрси», которые бесплатно раздавались беднякам по социальной программе помощи нуждающимся. Мать Сато тогда была беременна им. Они с его отцом были биржевыми агентами, а значит, умели думать наперед. И они подарили Сато жизнь и образование, заключив особенный инфиз-контракт с «Сельскохозяйственным аграрными товарами Остермаха» — каковое название было вписано в метрику о рождении. С тех пор Сато стал ходячей рекламой — без права сменить имя в течение всей жизни. Кто-то на его месте не выдержал бы подобного — и съел бы полбанки крысиного яда «Уайлд Бист», переселившись в лучший мир и оставив в этом могильную плиту, больше напоминавшую скромную рекламную вывеску. Но некоторые толстяки обладают умением идти по жизни, не глядя себе под ноги.

— Можно в кино пойти, — немного мечтательно сказала Лина, когда неловкая пауза наконец закончилась.

Они шли по аллее парка, усыпанной желтыми и белыми цветами, разглядывая бесчисленные павильоны, ларьки, магазинчики и кофейни. Парк предоставлял отдыхающим развлечение на любой вкус, был здесь и кинотеатр — большая темно-синяя будка. Хирано взглянул на афишу и поморщился. На этой неделе давали «Гнев золотого дракона», который он уже видел. Фильм был хороший, но второй раз смотреть его не хотелось.

— Ерунда, — сказал он вслух, — Фильм для детей. Кибернетический дракон крадет из музея последнюю уцелевшую в мире пачку чипсов «Саратогосские особые с перцем». Ну и --">