Дженнифер Роберсон - Бессмертное желание (ЛП)

пергамент с его зачеркнутыми вариантами начала истории. Какое было бы идеальным?

Зена продолжила чинить доспехи.

- Значит, ты говоришь, что не знаешь, как история заканчивается, начинается или что в ней происходит?

Габриель хмуро кивнула.

- Как ты можешь написать историю, если ты не знаешь все это?

- Я никогда не знаю, что случится, - несколько резко пояснила Габриель; тот, кто не был писателем никогда бы не понял. – Выяснить, что произойдет потом, это часть радости творчества.

Она многозначительно посмотрела на Зену.

- Истории - не починка доспехов. Это не череда одинаковых швов…

- Мои швы никогда не бывают одинаковыми, - сухо заметила Зена.

- …но собрание неожиданных событий -, - проигнорировала Габриель ее замечание. – - Ты сошьешь их вместе и, в итоге, увидишь о чем эта история.

- Ну, если ты не знаешь, как начинается история или чем она заканчивается, и понятия не имеешь что будет в середине, то зачем вообще это надо?

- Потому что это вызов, - пояснила Габриель. – Это приключение.

- Ага, - Зена задумчиво жевала сухожилие, поглядывая на свиток. – Ты все время что-то пишешь…откуда ты берешь свои идеи, Габриель?

Джоксер однажды спрашивал подобное. И она понятия не имела как ответить. Как кто-то может не знать откуда появляются идеи? Они всегда присутствуют у нее в сознании, споря друг с другом кто более достоин первым увидеть дневной свет.

В последнее время, в ее сознании была тишина.

- Вдохновение, - подавлено ответила Габриель. – Но что-то оно у меня закончилось.

- Ну, а что тебя вдохновляло раньше.

- Ты, - прямо сказала она. – Геркулес, Автолик. Некоторые наши приключения», - она пожала плечами. – Не знаю. Просто…разное.

Зена медленно улыбнулась.

- Любовь?

Габриель, припомнив вторую попытку написать вступительное предложение со словами про любовников, почувствовала, как запылало ее лицо, от шеи до лба.

Знающая улыбка Зены переросла в ухмылку.

- Ага.

- Нет ничего плохого в том, чтобы писать о любви, - пробормотала Габриель.

- Особенно, когда нет…подходящего мужчины в твоей нынешней жизни. Настоящей жизни.

Габриель скривилась, не в силах сдержать вздох смирения.

–«Это еще мягко сказано.

- Ну, тогда напиши об этом, - предложила Зена. – Напиши историю про своего идеального мужчину. Кого-то, способного вскружить тебе голову. Мужчину твоей мечты, - выражение лица Зены было томным, ее тон медленный и соблазнительным, наполненным женственным намеком. – Абсолютная фантазия.

Румянец на ее щеках никуда не исчез.

- У меня такого нет, - пробормотала Габриель.

Зена фыркнула.

- Ты же писатель, - сказала она. – Придумай!

Вода была идеальной. Как и поляна, солнце и день. Габриель отложила свой свиток, чтобы нырнуть в пруд, помыть свои светлые волосы с легким медным оттенком, потереть кожу, загрубевшую в путешествиях. Девушка была слишком светлой, чтобы загореть так, как Зена, но ее кожа уже потемнела достаточно, чтобы не обгорать сразу.

И нужно было растереть мозоли, их появилось много благодаря ее тренировкам с Зеной и амазонками. В ней было мало чего, что для Габриель было действительно женственным, то, за что мужчины должны любить своих женщин, но ей нравилась активная жизнь. Для нее теперь это было в радость, хоть и не оставляло времени или возможности для, так называемой, нормальной жизни.

Габриель оттолкнулась от мелководья и поплыла на спине. Она расставила ноги и руки, как плавники, чтобы ее тело двигалось медленно. На ней была одета только тонкая просвечивающаяся туника, без рукавов и обрезанная снизу, но она была слишком застенчивой, чтобы плавать или купаться голой. Странно, подумала она, что она без проблем оголяет свой пресс, одевая ежедневную одежду, но, когда дело доходит до озера или реки, ей необходима иллюзия пристойности. Никогда не знаешь какой незнакомец может появится.

Сейчас никого рядом не было. Только Зена неподалеку, расположившаяся за стеной из папоротника и тростника и все еще усердно латающая доспехи. Конечно же, Зена отгонит любых назойливых

--">