Александр Александрович Марков - Атлас Богов

стражей, продолжая проговаривать отдельные бессвязные части из его недавнего пророчества.

К шуму у ворот стягивалась дополнительная охрана, привлеченная необычным для такого времени суток действом.

— Старик, знаешь ли ты, сколько таких за последние месяцы отлавливаем? — маг говорил с сочувствием. — Весь прошлый год одни «пророки» да «ясновидящие» совались с предостережениями да видениями! И всем, как и тебе, именно к архимагу на приём, магистры ведь слишком мелко плавают! Теперь вот ты пришел. Если бы не твой почтительный возраст, то поступили бы, как с остальными…

Старик оставил попытки пройти через охрану, тем более, за столь малое время, количество любопытных охранников удвоилось и многие из них стояли с сочувствующей полуулыбкой на лице.

— Придёт время — вспомните старика… — проскрипел старец и пошел прочь, опираясь на сухую ветку, которая служила ему вместо трости.

Старший охраны ещё долго провожал взглядом неспешно удаляющуюся фигуру от особняка главы государства магов, и почему-то, в его душу закрадывались нотки сомнения в своём поступке. Слава пророка многого стоила, но четкий приказ никого не впускать нарушать было не в его полномочиях.

Массивная темная цитадель привычно и величественно возвышалась над столицей Кулантийского союза — трёх объединённых государств, братски сплетённых воедино после великих войн древности. Местная знать и высший свет больше привыкли величать столь радостное событие Кулантийским Триумвиратом. В столь кричащем названии сквозила какая-то покрытая тёмным налётом сплетен и заговоров тайна, передаваемая шепотом лишь в высших кругах посвящения: истинных правителей-то было всего двое…

Тёмные коридоры Риадского Чертога хранили много тайн. Мрачная репутация главного средоточия мракопоклонников давно имела особую известность в кругах посвященных, пугающую даже опытных некромантов и магов Тьмы своими мерзкими запретными ритуалами и обрядами, проводимыми в секретных залах. Но сами хозяева не видели в них ничего из ряда вон выходящего, так как давно привыкли к подобным мероприятиям, и не одну сотню раз, лично в них принимали участие.

И все же, сегодня в тайных залах из черного камня, полы которого были давно пропитаны кровью всевозможных ритуальных жертв, царили покой и тишина. Не звучало ни привычных стонов, ни хрипов и душераздирающих воплей о пощаде, сопровождающихся выбросами эманаций Тьмы и Смерти от ритуалов, которые и притягивали сюда все новую нежить из неизученных древних подземелий.

Владыки Нижних залов неспешно прогуливались по одному из длинных, широких подземных переходов. Прилегающие к стенам края прохода, были превращены в глубокие, под два человеческих роста стоки, облюбованные мертвяками, упырями и прочей нечистью, часто довольствующейся останками жертвоприношений.

Один из повелителей Тьмы глубоко задумался. Шагая рядом со своим спутником, он опустил взгляд на свои рабочие кожаные мокасины, изрядно износившиеся не только от постоянных прогулок по залам, но и от того, что на его полных ногах они и так поскрипывали от натуги. Сам же хозяин был больше похож на бочонок с короткими руками, длинными волосами по плечи и несимметричным лицом обманчиво-дурацкого вида.

— Тварей набралось почти в половину горожан столицы! Да, Приту? — его сухощавый спутник: высокий мужчина, с длинными руками, одетый в такие же черные одежды, отдающие бликами в свете редких магических светильников, слегка склонил голову к своему коллеге. На его бледном лице и впалых глазах читалась явная заинтересованность мыслями друга, что он не скрывал, но и не спрашивал напрямую. Лельмер так же являлся высшим тенемантом и одним из истинных хозяев страны, вернее, объединения из трех стран спаянных веками в Кулантийский Союз, идейным центром которого являлась Куланта, со временем поглотившая соседей под общим названием.

Очнувшись от раздумий, Приту только и отмахнулся:

— Был бы ещё от них толк…

— Терпение, мой друг!

Не успел Лельмер выдать следующую фразу, вертящуюся на языке, как рядом с ними сначала заклубилась черная тень. Мгновением позже, она приняла очертания безногой сущности, не касающейся пола, зависшей в темноте, облаченной в рваный балахон с глухим верхом. В тени накинутого капюшона просматривались два уголька криво поставленных глаз, что сразу отбивало всякую мысль на былую человечность. Вестник --">