Роман Пастырь - Нож

по шеи и отступил.

Бегу обратно к жене и дочери, но понимаю, что уже поздно.

***

Я подтянул два родных тела, обняв. Слезы телки по щекам, а внутри все умирало, проваливаясь в бездну.

Словно насмехаясь надо мной, тело дочери и жены рассыпались, превращаясь в прах. Налетел ветер, разметав две горстки.

Я сидел на асфальте и не верил в происходящее. Так не может быть. Не может! Нет, нет, это просто дурной сон.

Откинув голову, завыл, не в силах сдержать боль, что рвала душу на куски.

Это всего лишь сон…

Но сколько я не убеждал себя, проснуться не удалось.

Наступила ночь, а я продолжал сидеть, шокированный случившимся. Никто так и не приехал. Ни скорой, ни полиции. Убийство четверых человек прошло мимо, никто даже не заметил.

Сознание иногда отмечало проходящих людей, но никто не рискнул подойти.

***

Я шёл по улице, вглядываясь в темноту. Не знаю сколько дней прошло со смерти жены и дочери. Время потеряло для меня смысл.

Из мрака выскочила оскалившаяся фигура, бросившаяся на меня. Женщина. В ее руке мелькнул длинный нож. Сместиться в сторону, отбить удар и контратаковать.

На землю упала горстка пепла.

Я посмотрел на свой клинок. С тех пор, как впервые взял его в руку, он значительно подрос. С каждой новой смертью он становился на пол сантиметра длиннее, укрепляясь и обзаводясь узорами.

Но это не единственные изменения, которые дарили убийства. Я тоже менялся.

Идя по улице, не преследовал конкретной цели. Какой смысл? Перед глазами до сих пор стояли мёртвые лица семьи. Их потухший взгляд и кровь… Кровь, что казалось пропитала меня всего.

Я не нападал на людей, но с готовностью убивал, когда бросались на меня.

Все дело в жажде. Она появилась сразу после убийства. Словно зуд, давила и толкала, требуя новой крови, становясь все более невыносимой.

Из-за угла выпрыгнули двое. Судя по длине ножей совсем неопытные. Две секунды и по земле разметало горстки пепла.

Убийства давали кое-что ещё.

Рефлексы ускорялись, тело двигалось гораздо быстрее. Возможно, именно поэтому все посходили с ума, охотясь друг на друга. А может причина в жажде. Группы людей стали редкостью.

***

В городе перестало работать все. Любая электроника и любой механизм. Ни автоматы, ни оружие, ни машины.

Люди не только убивали, но и сражались за припасы. Благо с каждым разом претендентов на них становилось все меньше.

Я вышел из магазина, обчистив его и перекусив. На выходе меня уже ждали.

Мужчина с обнажённым клинком, длиною в метр.

Я отвёл свою руку, выпуская оружия. Браслет превратился в меч, удобно скользнувший в руку.

Незнакомец бросился вперёд, замахиваясь. Я отпустил из левой руки банку с водой, которую до этого держал и поставил блок, смещаясь в сторону.

Столкновение высекло искры, и мы разошлись в сторону. Мужчина снова замахнулся, занося оружие вверх, собираясь обрушить на меня удар. Мой меч скользнул снизу вверх, вспарывая его от паха до горла.

Я оказался быстрее.

Рядом упала банка.

***

Я прислушался к ощущениям и понял, что остался в городе один. Люди благополучно истребили друг друга, а я внёс в это значимую лепту.

Смерть отказывалась приходить ко мне.

По ощущениям ближайший человек находился на северо-западе. Сколько до него добираться точно не известно. Ощущения не давали цифр, а лишь направление.

Нужно поспешить. Жажду можно выдержать лишь в течение суток, а потом придёт безумие и превратишься в монстра, ищущего крови. Такое состояние продлиться пока не убьёшь.

Я уже успел проверить это на своём опыте.

Разбежавшись, оттолкнулся. Пролетев метров двадцать, продолжил бег, разгоняясь.

Прыжки становились все выше и выше. Сейчас бы я мог соперничать по скорости с автомобилем.

***

Снова женщина.

Она выглядела жалко и от неё веяло смертью. Когда-то милое личико сменилось жаждой крови. Изодранная одежда, давно не стиранная, покрытая запёкшейся кровью грязно бурого цвета.

Босые ноги и длинный клинок.

Она стояла, оперившись на него и ждала

--">