(Abaddon Raymond) - Дорога огня (СИ)

кулаки, запоздало понимая, что Гийот заметит жест.

– Нет, ничего особенного. Просто кожа горит и бессонница.

– Тебе давно пора сменить картинку, – мужчина подается вперед и сплетает пальцы в замок. – Поехать куда-нибудь. Хоть бы по заданию.

– Только не сейчас, – комната надежно защищена чарами, но я произношу одними губами:

– Пора.

Гийот переводит взгляд за мое плечо. Он часто так делает, хочется обернуться, проверить – одни ли мы.

– Она сильная. Очень, – говорит целитель.

– Она испугана, только и всего. Успокоится – показатели упадут.

– Валентин говорит, что нет, – он снова смотрит на меня. Хмурится, на мгновение я вижу волнение, что обычно прячется за непроницаемой сталью глаз. – Она сильней Илая и гораздо стабильней Мантикоры. Она сложней, чем нужно нам. Быть может, понадобиться время, чтобы уговорить девушку. А времени нет: Гофолия видел ее свет.

– Не волнуйся, Наас найдет к ней подход, – сила в парне так и рвется наружу, даже я чувствую тепло и желание приблизиться. Магия крови соединит наследников пламени вернее любых ухищрений с нашей стороны. – Она согласится. Ты хочешь ждать следующего мага огня? Вдруг пройдут годы прежде, чем мы найдем другого?

– Я понимаю. Но меня тревожит ее мощь.

– Так даже лучше: чары сработают наверняка.

Откидываюсь назад, воскрешая в памяти формулу. Сложная система сигилов восхитила бы даже Байру. Нужно проверить каждый этой ночью. У нас нет права на ошибку. Завтра все случится.

Скрипнув, открывается дверь. Заглядывает Нина. Роняет:

– Зарин Аваддон.

Итак, у огненной появилось имя.

I

Я открываю глаза, когда небо начинает синеть. Ветер задувает в открытое окно, приносит пение птиц из парка, холодные запахи ила и стоячей воды. Не лучший аромат, не лучшая комната, особенно для капитана блока искателей, но я привык: мы с Висией жили здесь зелеными новичками. Стены хранят отголоски его смеха, наших разговоров, бессчетных дней – тогда казалось, что впереди еще больше, еще целая жизнь.

– Я скучаю, – произношу в пустоту зеркала. В отражении изогнулись тени, и будто виден силуэт. Не то человека, не то твари. Криво улыбаюсь:

– Привет.

Память подкидывает картинку из прошлой жизни: Висия потерянно застыл посреди начерченного кровью знака, заходится писком сигнализация лабораторий, ученые в белых халатах столпились вокруг, ожидая – когда парень упадет на пол, забьется в конвульсиях, когда его тень станет чернее ночи и поменяет форму, оживая…

Морщусь. Я был с ним во время ритуала лишь однажды, и больше не смог.

Слишком страшно, и дело не в созданном чудовище. Я встречал множество тварей. Нас заставляют охотится на них, доставлять живыми в Университет для исследований. Огненных магов вроде Висии используют для рождения новых: лишь пламенная стихия способна творить монстров – и подчинять, как следует из древних трактатов. Сейчас уже никто не знает способа управлять тварями, и ученые пытаются открыть его заново.

Страшно было после ритуала, когда яростно сопротивляющегося монстра спеленали чарами и поместили в клетку, а Висия остался лежать в крови знака сломанной куклой. Медики опаздывали, а ученые равнодушно вернулись к работе, к забитым графиками и цифрами мониторам, и только я подбежал, упал на колени, привел в чувство сплетенным с третьей попытки заклинанием… и встретил пустоту не узнавания в светлых глазах.

Тогда я не знал, что твари выходят из магии и осколков памяти, каждая забирает кусочек – души, личности, прошлого. Ритуал за ритуалом, Висии становилось все меньше, а я был слишком слеп, чтобы замечать, как быстро он исчезает.

Я не думал, что ученые убивают моего друга. Я… доверял Университету, подобно остальным, считал это место домом.

А потом стало слишком поздно.

Сажусь на кровати.

Спина замерзла, с трудом разгибаюсь. Рука, на которой я спал, затекла и обмякла. Листки с частями проклятия сбились у лампы, шелестят на сквозняке. Кажется, я успел закончить проверку знаков.

Со стоном разминаю плечи, провожу по волосам – рассыпаются тонкими медными прядями. Дрожь пробегает по позвоночнику. Мне

--">