Роман Олегович Кузьма - Рыцарь Огня (СИ)

Гумалан всё-таки испытывал страх, который попытался скрыть, напустив на лицо выражение, которое многократно наблюдал у Старейшины. То была смесь высокомерия и пренебрежения, с которой контрастировал пылающий взгляд. Гумалан сам неоднократно становился жертвой этого приёма - сначала Старейшина Гумбеон принуждал его к послушанию и спокойствию, а потом внезапно повергал в священный трепет своим жёстким взглядом, словно пытающимся прожечь собеседника насквозь.

   Лорд Дерим, когда на него так посмотрели - притом какой-то безоружный мальчишка, едва прикрытый стягом герольда, дарующим ему неприкосновенность, - пришёл в ярость. Он был соратником Короля, сгоревшего в злополучный день битвы на равнине, которую с тех пор называли Дымящейся, он сам участвовал в этом сражении, и был одним из немногих спасшихся командиров, он стал единовластным повелителем этих земель и владел ими уже долгие годы - и ему бросают вызов! В его собственном замке!

   Тем не менее, после минутной паузы, в ходе которой сидевшие за столом, усиленно стучали утварью и произносили нарочито громкие здравицы, Лорд Дерим смог совладать с эмоциями. Улыбнувшись насквозь лживой, но более чем широкой улыбкой, он даже выпил в честь гостя.

   Гумалан, демонстрируя достоинство и уважение к дому, ответил ему тем же:

   - Вы варите крепкий мёд, глава рода Дер.

   - Не злоупотребляйте им, а то совсем потеряете голову.

  2

   Турнир, проходивший в канун летнего солнцестояния, согласно традиции, заведённой ещё в незапамятные времена, длился ровно неделю. Сотни мужчин Клана, большинству из которых не исполнилось и тридцати, в первый день состязались в беге на выносливость, продолжавшемся более суток. После двухдневного отдыха, потраченного на поиск отставших и похороны одного участника, для которого нагрузка оказалась чрезмерной, наступил день испытания колдовским туманом. Туман этот, скапливавшийся в самых мрачных и тёмных лощинах, был порождением загробного мира, и один только вдох его мог унести непосвящённого в край, где живут лишь души умерших. Тем не менее, человек с достаточно тренированными лёгкими мог задержать дыхание на несколько минут, однако, как говорили знающие люди, от этого становилось только хуже, когда приходилось сделать первый вдох. Только те, кто был обучен магии с детства, мог, дыша туманом, контролировать себя и не поддаваться видениям. Гумалан, например, прошёл бы это испытание лучше всех, однако колдовской туман, если пребывать в нём слишком долго, отнимал много физических сил, отчего маги, способные существовать в двух мирах одновременно, как правило, жили вдвое меньше обычного человека и не годились в воины. Из тех, кто не принадлежал к роду Гум, но был способен пройти это испытание, по мнению Гумалана, особенно выделялся Траниск, друг его детства. Высокий и статный, он привлекал к себе внимание женщин, полагавших взгляд его голубых глаз неотразимым, в то время как мужчины уважали его за благородство и выдающуюся физическую силу. Гумалан, вспоминая, как они вместе учились, с помощью медитации и особых положений переплетённых пальцев, дающих магическую защиту, противостоять козням демонов, верил в своего друга. Тот, конечно, имел все задатки для того, чтобы пробиться в группу из четырёх победителей, которых допускали к финальным состязаниям последнего дня. И Траниск, к великой радости Гумалана, успешно прошёл это испытание. Радость, его, однако, была омрачена неожиданным успехом сына Лорда Дерима, худощавого бледного парня по имени Деран. Последний, несмотря на то, что смог успешно пройти два этапа отбора, уже успел составить о себе крайне негативное впечатление. Впрочем, горячительные напитки, лившиеся рекой, достаточно быстро вербовали ему новых сторонников.

   Два дня, отведённых на отдых, пролетели, как одна минута. Гумалан помогал Старейшине Гумбеону ухаживать за воинами, чьи души не смогли вернуться в свои тела. К сожалению, в некоторых случаях - а таких оказалось более дюжины - единственным выходом оказалось священное жертвоприношение. Гумалан, привыкший к виду крови с раннего детства, не испытывал страха или отвращения - ведь, в конце концов, он убивал не людей, а демонов, овладевших их плотью.