Ксения Викторовна Драгунская - Колокольников –Подколокольный

города-уроды, города-труженики… Бывают города, где люди веселые и нарядные, а с океана дует ветер. Бывают города, где градообразующим элементом является специнтернат для малолеток. Бывают города, где родилось много писателей.

Города, которые давно пора расформировать и заколотить досками, можно даже и мемориальными.

Бывают города, часто смываемые ураганами, а бывают – смываемые однажды, ни с того ни с сего. Я знала один такой – там по улицам ходил городской сумасшедший, писал на стенах и на асфальте: «Скоро ураган», ему не верили, отмахивались, а потом и удивиться-то не успели.

Тут, кстати, уместно будет порассуждать (ведь у нас есть время, пока летим, летчик спит, самолет летит, зритель спит, спектакль идет, всё честь по чести), уместно будет поразмыслить о разнице между городскими сумасшедшими и деревенскими дурачками. Это серьезная тема, достойная диссертации или трактата, пожалуй, я займусь ею в другом городе. Сейчас лишь несколько слов. Деревенский дурачок – безобидное существо, почти лесовичок, домовой, кто-то словно покрытый шерсткой, всегда загорелый дочерна, хитро и виновато улыбающийся. Происхождение его безумия точно неизвестно – «не то родился такой, не то в армии побили, а то в лесу кого увидал-напугался». Деревенский дурачок может ходить в пастухах или в разнорабочих – «там вскопает, там дров наколет, так, за харчи, за одежу старую», – кормится летом с дачников, с холодами куда-то прячется, и точных сведений о том, как он зимует, нет. «Как-то» – как раки, как лягушки и ежики, как споры грибов… Словом, деревенский дурачок – часть природы, константа русской деревни, если она где уцелела.

Городской же сумасшедший – жертва социума, человек, перееханный обстоятельствами, и чаще всего, как и деревенский дурачок, – местный уроженец. (Профессиональные лженищие, члены организованных банд попрошаек и псевдобеженцы – это другое, вне моей компетенции, надеюсь, что в конце концов вся эта свистобратия будет вытравлена с поверхности планеты каким-либо ультраэффективным дихлофосом.) Городской сумасшедший чаще всего человек со специальностью или даже с высшим образованием, иногда – не с одним. Горюшко от ума. Бывают городские сумасшедшие с богатым прошлым, красавцы и красавицы. Знавала я одного забулдыгу из бывших красавцев и потаскунов, дотаскавшегося до ступенечек пивной на углу Оружейного и Каляевской… А ведь было время, когда женщины дарили ему иномарки и старинные перстни, а потом и просто проигрывали его в буру. (Давным-давно нет уж ни Каляевской, ни пивной, ни самого забулдыги.) Среди городских сумасшедших много честных тружеников, лишившихся крова благодаря мошенникам или злой родне, много опустившихся богатых когда-то разгильдяев, много людей с задатками гениев, искалеченных завистью коллег… Кто-то не пережил утраты последней надежды на признание и славу, уснул нормальным, свихнулся во сне... К сожалению, московских сумасшедших как-то подвыкурили из центра, и за это в конце концов ответят городские власти из «понаехавших». А какие были чудесные люди! Дядька с сиамским котом на плече, пожилые близняшки, громко читающие наизусть детские стишки, или чокнутая акробатка на пенсии Нина, ходившая колесом по тротуару…

Теперь, чтобы полюбоваться на уличных психов, приходится отправляться в какой угодно другой город; хорошо еще, что городские сумасшедшие земного шара любят меня как родную, чуют во мне свою, охотно рассказывают истории…

Все спят. Стюардесса дремлет под жужжание своего веретена.

«Летчик, летчик, далеко еще?» – «А вам вообще куда надо?»

Да откуда я знаю…

Честно говоря, у меня есть двоюродный город, где мне хорошо. Может, туда?

Обидно, но приходится признать, что по количеству и качеству городских сумасшедших мой двоюродный город давно и лихо обскакал родную Первопрестольную.

Пожилой нигер в буфете на углу Второй и Тридцать Третьей, объяснявший, что морщины – это следы пыток ЦРУ. Он все никак не хотел понять, что я «не отсюда», ай эм рашн, ай эм нот фром хир, ведь для не отягощенного лишним образованием американца Россия – такая же телевизионная выдумка, как Америка для аналогичного русского. Какая-то якобы причина неудач. Какая-то как бы досадная помеха долгожданному счастью. Что-то мешающее жить, вроде тещи, но едва ли существующее

--">