Иван Шаман - Божественная бездна. Книга 4

защитной на атакующую. Если противник медленно плывет по воздуху — почему бы не воспользоваться таким преимуществом и не обстрелять удобную мишень?

Огненный шар, созданный с помощью источников огня вырвался из моих сведенных вместе ладоней и с ревом помчался по направлению к потенциальному врагу. Не знаю, на что я рассчитывал. Что облако развеется? Исчезнет без следа, словно тень? Почти так и вышло, огонь вырвал из черной тучи легко узнаваемые силуэты, но пролетел, насквозь не причинив никакого вреда, скрывающимся в тумане тварям.

— У тебя огненный шар величиной сантиметров пять, так ведь? — с паникой в голосе спросила японка, и я нехотя кивнул. — Выходит, что эти твари по полметра?

— Чего уж сразу твари? Пчелки. Теневые. — быстро сказал я, пытаясь придумать эффективное решение. Мне бы сейчас дробовик, с мелкой россыпью свинцовых шариков. Или пулемет. С той скоростью что я могу выпускать шары — не успею прикончить даже пару насекомых, а их в плотном облаке надвигается несколько сотен.

Решение пришло на подсознательном уровне — сумка на поясе быстро пополнилась тяжелыми гранитными шарами, и я без сожаления влил в них скопившуюся кровь подземелья. Размахнувшись всем телом, я выстрелил пятисантиметровым, пульсирующим лавой, камнем. Сила броска заставила даже сделать шаг вперед, чтобы удержать равновесие.

Грохот взрыва эхом прокатился по хитросплетению корней в подземелье, но вспышка задела только несколько насекомых, дырявя их крылья. Во вспышках я сумел разглядеть самых разных насекомых, непохожих размерами и формой. Ощутив опасность существа инстинктивно сменили направление, раненные градом посыпались на толстый корень, и цокая по металлической коре побежали в нашу сторону.

Выругавшись я запустил в их сторону еще пару гранат, но стало понятно, что уничтожить скопление насекомых таким образом не выйдет. Залив в последние ядра энергию я раскрутил над головой всю сумку, и связка снарядов на несколько секунд погрузила подземелье в нестерпимый грохот. Жуткая какофония и град осколков поразили несколько жуков, заставив их приземлиться, но на меня уже пикировало с десяток переживших взрывы тварей.

Сложив вместе ладони, я вытянул вперед большие пальцы и сконцентрировал всю свою ману между руками, выпуская в приближающихся врагов трехметровую струю пламени. Огненный вихрь смел со своего пути неприятеля. Жуки падали на землю, с жутким свистом и скрежетом поджимая лапки под опаленные панцири.

Вот только на каждого поверженного врага приходилось несколько десятков продолжающих наступать. Угрожающе щелкая жвалами на меня надвигались существа, больше всего напоминающие бронированных муравьев. Разглядывать их подробнее не было ни времени, ни желания, и вернувшись в защитную форму я остервенело втаптывал противников каменными сапогами в исцарапанный корень.

Многократно возросший вес позволил сминать панцири даже очень массивным тварям, но врагов все еще оставалось слишком много. Они набросились на меня неостановимым потоком, и толстые хитиновые жвала вонзились в мою броню. Несколько секунд я думал, что ничего страшного не произошло. Пока мощные пластины — челюсти не срезали с меня пластину брони, двухсантиметровой толщины.

Стоит мне замешкаться на несколько секунд — и от меня ничего не останется!

Глава 2

Прихлопнуть осу, если она весит как собака и покрыта жестким хитиновым щитом — не так-то просто. А когда тебе под мышки набивается такое месиво из живых кинжалов, кусачек и спиц — даже двигать руками сложно. Когда жало одной из тварей пробурило плечо, я понял, что могу проиграть рою насекомых. И это после победы над драконом! Даже двумя!

Злость на себя, за беспомощность, и скрывающихся в тенях напарниц чьи крики едва доносились за гулким стрекотом крыльев, разожгла в моем сердце огонь, которого раньше я не чувствовал. Истинную, обжигающую и всепоглощающую ярость. Не жалея сил, я выплеснул ее, одновременно сбрасывая с себя защитную форму.

Насекомые падали вместе с кусками камня, со свистом и жутким стрекотом сгорали в кольце огня, окружившем меня. Их крылья сворачивались в трубочку — обгорая, усики вспыхивали словно свечки, а из-под твердых панцирей текли вскипевшие соки, заливая корни вечного древа, и быстро впитываясь.

Пропуская через портал, ведущий от сердец подземелий к бьющемуся у меня в груди органу, ману, я поливал --">