Михаил Викторович Самсонов (donbau) - Город Мастеров

встреченный вытирал их тряпицей. Все было в нем не правильно. Воин напрягся. Взгляд цепко скользил по фигуре стоящего напротив. «Одежда холопа, но чисто выбрит, бороды нет, не холоп, но бос, значит все таки холоп. Нет, стоит расслабленно, но... Взгляд веселый и доброжелательный. Холопы так не смотрят. Кто же он...» Мужчина закончил вытирать руки и слегка развел их в стороны.

–Будь нашим гостем, воин. – Произнес он улыбаясь.

–Спасибо, – сир Айвен расслабился. После таких слов не нападают.

–Пойдем, коняшку твою обиходим сначала. Я с утра свежей травы накосил. Пусть похрумкает, порадуется.

Расслабившийся было воин снова напрягся. Только что стоявший к нему лицом мужик, вдруг оказался идущим рядом. Невозможно было заметить ни как он развернулся, ни как начал движение. И говорил он странно. Слова все знакомые, но фразы складывались совершенно непривычно. Ведомый в поводу конь вдруг заржал тихонько и начал шумно принюхиваться. Похоже почуял обещанную свежую траву. Капитан открыл было рот, спросить куда идти, но тут дал знать о себе злополучный бок. Резкая боль ударила привычно. Он также привычно прижал локоть, ожидая что боль отступит. Но в этот раз было иначе. Грызущая боль потянулась к груди и растеклась по всему телу. Глаза успели увидеть, как мужчина резко поворачивается к нему, и наступила тьма.

...Он очнулся резко, рывком. Ничего не болело. Совсем. В теле наоборот, вопреки привычному, бурлила сила. Так хорошо не было уже давно. Огляделся и выяснил, что лежит на лавке. Из одежды только исподнее. Сел и прислушался к скрипу лавки. Затем скрипнули половицы и в комнату заглянула женщина. Статная, крепкая, немолодая но и не дебелая. Холщовое платье, приятное, округлое лицо.

– Очнулся, – певуче произнесла она, – на ка испей. Воин принял в руки деревянный стакан. Ожидая привычной лекарской микстуры заранее сморщился и поднес стакан к лицу. В ноздри ударил хлебный запах. Он пил и мечтал, что бы питье никогда не кончилось. Оно лопалось пузырьками на небе, щекотало нос и легко укладывалось в животе. Ничего настолько приятного ему еще не доводилось пить.

–Что это? – голос был немного хриплым, – никогда не пробовал ничего подобного.

– Это называется квас, – женщина забрала стакан, – деревенский напиток с родины. Делается из хлеба. Одевайся и идите погуляйте со Старым. Через час будем обедать.

Новое потрясение ждало, когда взгляд упал на стопку его одежды. Чисто выстиранная и сложенная стопкой. Оказывается у его одежды были цвета. Надо же, то что полагалось скромной расцветкой, было просто грязью. Одевшись и подпоясавшись сир Айвен вышел на улицу. Давешний мужик ждал его снаружи.

–Как самочувствие? – его быстро оглядели, – я прошу прощения, что не представился сразу. Номад, жрец богини Хакамы.

– Никогда не слышал о такой богине...

–Она действительно не слишком известна. Хакама богиня знания. А вы?

– Владетельный синьор Айвен Норт. Я весьма благодарен за лечение, давно не чувствовал себя так хорошо.

– Благодарить вам надо мою жену. Моя супруга, Мала, тоже жрица Хакамы. Богиня позволяет нам помогать страждущим. Так что благодарность нашей покровительнице тоже не была бы лишним. Пойдемте владетельный, покажу вам храм.

– Скажите, Номад, – владетельный поколебался но все же спросил, – вы с женой состоите в гильдии жрецов?

– Нет, мы вольные пташки.

Они ступили в темную прохладу храма. Из сумрака проступило внутреннее убранство. Глаза постепенно привыкали к освещению, тусклому после яркого солнца снаружи. Потрясающей красоты статуя, выполненная из белого камня. Девчонка, склонившаяся над огромной инкунабулой. Такая молодая и такая уморительно серьезная. Казалось, что вот сейчас она надует щеки и сдует упавшую прядь волос, а потом перевернет страницу фолианта. Владетельный синьор Норт ощутил взгляд и прикосновение к волосам женской руки. «Айвен, сынок... Беги!». Он увидел коридор среди колоннады, мужская и женская фигуры с мечами в руках. Орущую толпу перед ними. И женщину, падающую со стрелой в груди... Это было то самое нападение соседа владетеля, в котором погибла его мать. 

Сир Айвен сидел на ступенях храма и пытался унять бешенно стучащее сердце. Его мать умерла когда он был совсем маленьким. Практически стерлась из памяти. Но этот голос. Ее голос. Отец не смог тогда спокойно пережить смерть супруги. Почти не появлялся в замке. Оставил сына на воспитание слугам. Не --">