Олег Васильевич Северюхин - Его благородие

знать, какие они речи ведут, как ругают правительство и государя нашего императора с его супругой. Вот что самое главное.

— Понял, — сказал я, — значит военную тайну мы будем пускать побоку?

— Как это побоку? — встрепенулся полковник. — Давай, выкладывай, что там есть по военной тайне.

— Так что, ваше высокоблагородие, — доложил я, — почти все изобретатели оружия и техники не держат язык за зубами и везде хвалятся своими разработками, о чём пишут даже в газетах. А враг не дремлет, — и я многозначительно поднял вверх указательный палец. Фамилий я не знаю, но слышал, что один изобретатель танка пытается пробиться к его императорскому величеству, а танк-то совершенно не годный. Вот бы его врагу и подсунуть. Пусть они возятся с этими железяками.

— Молодец, Терентьев, — похвалил меня полковник, — давай, бди, наше дело правое и мы победим.

— Рад стараться, ваше высокоблагородие, — отрапортовал я, повернулся и вышел из потайной комнатки в секретариате Главного штаба.

Если бы ещё полковник знал, что обо всём я докладывал с санкции его благородия штабс-капитана Туманова. Анализируя действия своего непосредственного начальника, я безусловно прихожу к выводу о том, что он был не меньшим специалистом в работе, которой заведовал жандармский полковник Петровас. Но об этом я расскажу попозже, по мере ознакомления с бумагами усопшего и расшифровки моих давних записей.

Глава 1

Я проснулся на рассвете. Вокруг было что-то чужое, то есть, я не дома.

— Как я мог так напиться, что ничего не помню? — пронеслось в моей голове. — Хотя, почему же я не помню? Я всё помню. Я шёл по улице 10 лет Октября в направлении центра в районе старых домов в самом радужном настроении. Мне двадцать пять лет. Было лето. Я был в отпуске и ходил на свидание с хорошей девушкой. Был до синевы выбрит и слегка пьян. Пьян был не от спиртного, а от хорошего настроения. Внезапно передо мной возникла тёмная фигура.

— Мужик, огонька не найдётся? — спросил он хриплым голосом.

Я достал коробок и сам зажёг спичку. Вспышка селитры была тем самым последним, что я помнил.

Голова была тяжёлой, а руки шевелились. Я поднял левую руку, чтобы посмотреть на часы, но на руке не было часов.

— Похоже, что я нарвался на гопников, — снова пронеслись мысли в моей голове. Именно пронеслись, потому что я не мог сам мыслить.

Когда человек мыслит, он как бы проговаривает всё, о чём думает. А сейчас у меня в голове проносятся мысли, но я ничего не говорю. Я пытался вызвать ещё какие-то мысли, но они не приходили, и я незаметно для себя уснул.

— Больной, просыпайтесь! — кто-то властно потряхивал моё плечо, а голос был женский, не девичий, а именно женский, женщины, которая уже узнала, что такое власть над мужчиной.

Я приоткрыл глаза и зажмурился от яркого света семилинейной керосиновой лампы, висевшей на высоте примерно двух с половиной метров от пола. В окне на улице была темнота.

— Чего они по ночам людей будят? — пронеслась мысль в моей голове.

— Больной, просыпайтесь, сейчас вас будет осматривать доктор, — сказала женщина.

Я открыл глаза и увидел доктора в белом халате. Доктор был какой-то странный, седоватый, с бородкой клинышком, в пенсне и медицинский халат на нём был какой-то старомодный с воротником-стойкой и, по-видимому, с завязками на спине. И что самое интересное, в левом верхнем кармане халата с красным крестом торчала деревянная слуховая трубка. Ну прямо как в кино про старые время.

— Здравствуйте, голубчик, — проговорил доктор, ощупывая мою голову. — Как мы сейчас чувствуем? — И, не дожидаясь ответа, попросил медсестру поднять мою рубашку. Затем он взял слуховую трубку и стал прослушивать область груди, где находится сердце. — Дышите, не дышите, задержите дыхание. Так, очень хорошо, очень хорошо. Ну что же, голубчик, здоровье в порядке. Мускулатура у вас развитая. Никак занимаетесь по системе господина Мюллера? Ссадина на голове заживёт в течение нескольких дней, но вы нас здорово напугали, не приходя в сознание в течение трёх дней. Мы уже думали, что не сможем с вами побеседовать. Да, как вас звать-величать? И что это за странная одежда на вас? Вы понимаете, что я говорю? Может, вы иностранец? Шпрехен зи дойч?

Доктор ещё что-то говорил, а я действительно не мог вспомнить, кто я такой и как меня зовут. Вот так вот прямо и не помню. Силился вспомнить и мозг мой не проговаривал ни моё имя, кто я, --">