Владимир Линште - Ангел-Хранитель.06-10

рядом с нами, есть и пить с нами, Мердок, ты знаешь. Хотя, ты можешь с ними всеми есть, пить, курить и прочее, я все знаю. Выглядишь, как человек. Прости, конечно, и не прими за оскорбление. Но зачем тебе все эти

выходки?

- От скуки, Дион, – пожал плечами со скрипом кожаной куртки

Упокоитель.

Меж тем бог, оглядывая нелепый прикид Смерти, продолжил:

- Мои запреты и заповеди жестко усвоены всеми людьми. Даже

Дереку не всех их под силу соблазнить. Людям, а также Слугам

моим из-за страха приходится отказываться от его предложений.

Какое это великое изобретение – страх! Люди сами себя под его

гнетом ограничивают, это позволяет не следить за ними

пристально. Лишнего не позволят. А позволят - есть Ангелы, которые «оберегут» от удовольствий и богатств, а Демоны Дерека

– напугав, - и от опасностей. А не уберегут ни те, ни другие, есть

ты. Всегда придешь закрыть их вдруг узревшие глаза.

- Да, мы трое справимся с любым наглецом. Но хороший

властитель не действует силой, если есть варианты обойтись без

нее. Верно? Вот я и предлагаю, спокойно сказать, что так нельзя.

Ты всего лишь ангел, а не бог, мол, и все.

- Я говорил с ним перед твоим приходом.

- Вот как! Этот парень меня удивляет еще больше! Быстрый же, когда надо! Пораньше бы только ускорился.

- Да, влетел так, что упал. Я ему разрешения и дарования не дал.

Так что можешь забрать человека. После истечения данного тобой

времени. Раз все скорректировал в момент. Гордона я понижу

рангом. Так что, не беспокойся.

- Я никогда не беспокоюсь, Дион, ты же знаешь. Мне пора, загляну, может еще через тысячу-другую лет, а пока дел много.

- Приятно было встретиться. До следующего раза, Мердок.

Они обменялись кивками. А на земле Эрику оставалось еще

девятнадцать часов до прихода Смерти.

7

Эрик при помощи интернета сделал все важнейшее. Отправил

отказ от работы с извинениями, в связи «с непредвиденными

обстоятельствами». Написал электронное письмо сыну, которого

мать настроила против отца так, что кроме ненависти к Эрику в

нем ничего больше не осталось. В письме Эрик просил прощения, что все вышло как вышло, что не смог сопротивляться воле мамы.

На самом деле, ее отца, то есть, бывшего тестя Эрика

обладавшего некоторой значимой властью в городе. И намекнул, еще тогда, что если он приблизится к своему сыну или супруге, это

будет последнее, что он, Эрик, сделает. «Лучше держись подальше

от моей семьи. Один звонок дочери, и ты - не жилец». Страсти

утихают со временем, но Эрик уже четыре года боялся сделать что-

нибудь лишнее. Да и что он мог сделать? Семья высокого полета, не в пример ему, неудачнику. Он отказался мешать их жизни, но

помнил все. Думал о сыне, молился за него, просил у Бога сделать

жизнь сына лучше, хотя бы не такой, как его собственная. Жизнь

сына и так по сценарию в первую очередь была запланирована

прародителем до, наверное, его старости. Эрик любил сына. И

помнил его еще маленьким, до 5-летнего возраста. До развода. Как

он рос, как ему было хорошо проводить с ним время. А потом, украдкой, когда Мишелю разрешили пользоваться социальными

сетями, Эрик наблюдал за его жизнью через цифровое измерение, узнавал только минимум, да и то приблизительно.

- Ну вот, - сказал вслух себе Эрик, – с будущим попрощался, за

прошлое попросил прощения, хотя вряд ли получу его. Господь все

равно, сколько бы Ангел ни попросил, не отмерит больше. Я и так

прожил треть жизни, а это половина взрослой, сознательной. К

чему сейчас эти мечты, им останется место в моем прошлом, когда

я был моложе. Не всем суждено идти до звезд. Кому и на дно

упасть – тоже роль. А чего я так грущу? Ничего уже не изменить!

Так зачем думать об этом? Выйду, подышу, март ведь наступил -

моя последняя весна!

Подъезд удручал ободранными стенами, затхлым запахом.

Поскорее на улицу, к свободе, на воздух!

Эрик закурил на ходу. Сзади его нагнал человек в белых