Александр Гримм - Разборки в старшей Тосэн!

как у этих мелких националистов пригорает пониже спины. Эта девчонка мне уже нравится.

— Раттана — так нарек меня мой отец. Мой долг — стать опорой королевского трона. Мои бивни остры… — ну последняя фраза явно была лишней.

По классу разносится дружный смех учеников, на моем лице также расцветает легкая улыбка. Вот только в отличии от издевательского хохота школоты, наполненного злорадством, моя улыбка не несет негатива, а даже наоборот — эта открытая, искренняя в своих порывах дикарка вызывает во мне необъяснимую приязнь.

Новая ученица в недоумении оглядывает своими серо-голубыми глазами смеющихся учеников, на ее лице растерянность. Не вооруженным взглядом видно, что девчонка впервые сталкивается с подобным к себе отношением. В глубине ее прекрасных глаз я замечаю опасные искорки — ох, сейчас что-то будет!

— Простите за опоздание, сэнсэй! — в класс врывается новое действующее лицо, переключая все внимание учеников на себя и тем самым спасая Раттану от дальнейшего позора.

— Ничего, первый день, как-никак. — и уже Раттане, указывая при этом на меня. — Присаживайся, рядом с Антоном есть свободное место.

В любое другое время я бы возмутился и спросил у учителя: «это, потому что я хафу, да?», но не в этот раз — сложно задавать вопросы, когда твоя челюсть от удивления скребет столешницу школьной парты.

— Приветствую всех, мое имя Акихико Сугимото, рад нашему знакомству. — вот же ж хитрый ты сукин сын! — Люблю кататься на велосипеде. — ага, знаю я твой велосипед объемом шестьсот кубов, говна ты кусок! — Играть в бейсбол. — если только чужими головами, видел пару твоих игр, кровожадный ублюдок! — Мечтаю поступить в Международный университет Будо, чтобы изучать историю кендзюцу. — угу и для этого тебе нужно подмять под себя весь Токио, что-то требования для поступления в Будо как-то резко подскочили с прошлого года! — Надеюсь мы поладим! — а я надеюсь, что это всего лишь обычный кошмар, который вот-вот закончится.

— Прости, Сугимото, но в классе осталось последнее незанятое место, поэтому выбора у тебя не будет. — думаю, несложно догадаться рядом с кем именно находится это самое пустующее место.

— Ничего страшного, сэнсэй. — я бы и сам поверил в эту очаровательную улыбку на его милом лице, если бы не знал, что за псих скрывается за этой добродушной маской.

Безупречная актерская игра Акихико сопровождается сопливыми девчачьими вздохами и комментариями о том, какой же все-таки красавчик этот новенький — бесит! Радует, что ни один я смотрю на «новенького» с неприязнью — сидящая неподалеку Раттана, также сверлит новичка подозрительным взглядом.

— Какого ты здесь забыл?! — шиплю на Акихико, когда тот усаживается за одноместную парту прямо передо мной. — Кыш-кыш, вали отсюда, придурок, пошел прочь грязный обманщик или я сдам тебя якудза…

— Сэнсэй! Этот хафу странный, он меня пугает. — скулит Акихико — переигрываешь скотина!

— Так, Антон, не досаждай новенькому.

— Тц, стукач крашенный… — вырывается у меня помимо воли.

— Антон! Остаешься после занятий на уборку класса, вместо Юкио. Ясно?

— Да, сенсей. — отличное начало первого учебного дня, печенкой чую, дальше будет еще веселей.

К моему удивлению в дальнейшем урок проходит без особых эксцессов, словно я уже исчерпал, выделенную мне на сегодня, долю невезения.

—…получившие отпор в Китае, монголо-корейские войска численностью около двадцати тысяч человек под предводительством Хубилай-хана в одна тысяча двести семьдесят четвертом году предприняли свою первую попытку вторжения на территорию Японии, которая с треском провалилась — японские отряды на островах Цусима и Ики с легкостью разбили авангард неприятеля и вынудили корабли врага покинуть ближайшие водные пределы. Это стало началом конца — армия неприятеля оказалась затянута в набирающий силу тайфун и им пришлось отступить. Но Хубилай-хан не оставил своих амбиций и уже в одна тысяча двести восемьдесят первом году вновь попытался вторгнуться в Японию. На этот раз объединенные войска монголов и вассальных корейцев суммарно насчитывали около сорока тысяч воинов, но это не особо изменило расстановку сил — вскоре флот противника потерпел поражение у берегов Цусимы и был вынужден отступить для перегруппировки в открытое море. Но дальнейшим планам Хубилай-хана помешал тайфун Камикадзе, который нагрянул в середине августа. Моряки хана заметили явный периодический прирост --">