Вадим Валерьевич Булаев - Охотник 2

собрался броситься к ружью, как вдруг второй удар, в бок, отшвырнул моё бренное тело в сторону. Упал на спину. Рука потянулась к поясу, где всегда имелся запасной клинок. Похуже, поменьше, но сейчас не до разносолов.

Не успел. На моём горле сомкнулись клыки. Сильно, больно, без превратных толкований.

Страха не было. Я всегда знал, что смерть в постели от старости — это не моё. Но обидно… Кто бы знал, как обидно…

— Меня учить папа, — морда сурового, немолодого добермана, — что у человек слабый ноги. Он учиться охранять, долго учиться. Знать, что говорить. Потом учить я. Я запоминать. Ты не успеть достать нож, я убить раньше.

Клыки сжались сильнее. Сейчас, по идее, сломается гортань.

— Если ты обещать уходить и не приходить назад, я отпускать, но ты давать СЛОВО.- продолжал непонятный голос в моей голове . — И тогда человек, — снова мужская физиономия, — на ты не охотиться. И ты жить.

Противоестественная ситуация. Ни на что не натянешь. Тварь не хочет убивать. Почему? Это их природа! Но нож мне без потерь не достать, тут ублюдина права. Она явно контролирует все мои движения.

Именно это я и спросил на остатках воздуха в зажатом горле. Терять ведь нечего. Я всё равно схвачусь за нож, она в ответ вырвет мне кадык. А дальше смерть в конвульсиях и собственной крови. Моя — так точно, а вот её — не знаю. Как повезёт.

— Почему?

— Разумные нужно любить жизнь. Нельзя забирать. Еда много, птица много, всем хватать. Зачем? Если человек уходить — я не убивать. Но ты обещать. Отвечать! Я не хотеть ждать!

Вот ведь выверты судьбы… У меня из имущества и того, что хоть что-то стоит, есть всего две вещи: моя память о родных и моё слово. Если скажу: «Да» — останусь жив. Если «Нет» — умру. Бесславно и глупо. На окраине позабытого всеми Иваньково. Вот вроде бы и выбор не сложный, но сложно. Невыносимо сложно.

«Да» — означает признать поражение и уйти. Второй раз она меня так близко не подпустит. Я — реалист, и это понимаю. Да я и сам не пойду. Слово ведь чего-то да должно стоить, даже данное твари? Однако это — провал по всем статьям. Невыносимый стыд.

С другой стороны, жизнь — это подарок, который мне в последнее десятилетие был не по карману. Я больше отбирать специалист. Не скажу, что перед глазами промелькнули морды уничтоженных тварей. Нет. Что сделано — то сделано. Но вот отказываться… Жить хотят все, чтобы они там не рассказывали…

— Я устать ждать!

Клыки сжались ещё сильнее. Из горла непроизвольно вырвалась бульканье вперемешку с хрипом.

— Да…

Хватка немного ослабла.

— Я обещать не говорить про ты. Ты обещать уходить и не приходить никогда. Обещать?!

— Да…

Пасть разжалась, в горло хлынул поток сладкого, такого вкусного воздуха.

Тварь уже стояла у ружья. Она ловко подхватила его зубами и стремительно растворилась в темноте, словно её тут и не было.

Я обессиленно потёр саднящее горло, закашлялся, обильно сплёвывая мокроту.

Ножа нет, оружия нет. Словно голый лежу.

Кряхтя, словно столетний дед, поднялся.

И что дальше? Я не знаю. Я проиграл…

* * *

Рассвет встретил меня на том же самом дереве, которое я облюбовал ранее для наблюдения. Я ждал. Ждал пробуждения этого странного тварелюба. Не для того, чтобы убить. Чтобы понять — почему? Почему они вместе? Что цементирует этих абсолютно разных существ?

Вело меня не любопытство, а позабытая жажда знания. Хотелось понять, как так получилось? Понять тварь. Разобраться. Осмыслить.

Наконец человек спустился из своего ночного убежища, умылся. Четвероногая возникла, как по мановению волшебной палочки, откуда-то сбоку от него и радостно, со счастливым повизгиванием, подбежала. Встала на задние лапы, положив передние ему на плечи. Лизнула в лицо.

Он улыбнулся, пожелал ей доброго утра (это я вполне смог расслышать) и с нежностью положил руку ей на холку.

Как просто…

Мне ужасно хотелось подойти к этому человеку, заговорить первым, задать все главные и неглавные вопросы. Но я не смог. Что-то держало. Не страх, не Слово. Наверное, поиск самого себя, душевная сумятица. Осознание того, что всё сложнее, чем я разложил по полочкам в своём мирке.

Между тем мужчина собрался и весело пошёл по старой, исчезающей под натиском природы, дороге. Доберман радостно прыгала рядом, словно маленький щенок.

А я пошёл искать своё ружьё и нож. И думать, благо есть о чём.

--">