(takost) - Хейл-Стилински-Арджент (СИ)

“смешной” рожицы, отворачивается, интересуется пуговицами на рубашке. А потом тараторит: мама, мама. Стайлз там, через океан, по факту поражен, удивлен, - не чуточку - взбешен. Айзек веселится, очки себе прибавляет: один-ноль, два-ноль.

– Мама? Какая еще, к черту, мама?! Ты волчьи свои лапы к ней не пристраивай, слышишь меня? Лейхи? Лейхи!

– Скажи дяде “пока-пока”.

– Не смей. Айзек, я кому говорю! Айз…

Экран гаснет. Не для детских ушей “мать твою” растворяется в бесконечности оптоволоконной сети.

А Айзек. Что ж. Айзек побеждает.

(В какой там раз?).

========== о дне рождения и Роско-младшем ==========

Айзек не удивляется, когда Стайлз привычным ну-ты-и-говнюк-Лейхи тоном заявляет, что летит в Париж. Айзек удивляется, когда Крис просит его взять джип.

//

Намеченный в ежедневнике (подарок Лидии) “ту ду лист” кривым стайлзовым почерком буквально вопит: вы, парни, пиздецки облажались. Вот прямо сейчас, в Руасси-Шарль-де-Голль в зоне выдачи багажа.

– Где она? Где коробка?! – Стайлзу хочется кричать, драть глотку, потому что: какого, мать его, черта, Скотт?

Тот переминается с ноги на ногу, оглядывается по сторонам, будто коробка (огромная двадцати дюймовая, кстати, коробка) стоит и машет им картонной рукой.

– Скотт!

– Я альфа, а не Комиссар Рекс. Может, стоит спросить у того парня? – кивает на уборщика устало, потирает пальцами переносицу: восьмичасовой перелет вымотал, размазал по спинкам дешевых кресел в салоне.

– А это мысль, – Стайлз выглядит не лучше: взъерошенный, помятый, но бодрячком держится - закинулся энергетиком перед полетом и поцеловал Лидию (до вечера протянет, значит). – Мы просто обязаны найти ее, Скотт. Там же..

– Подарок на миллион долларов, ага, знаю, – Скотт перебивает и тащится в сторону того парня-поломойки (Крис написал, что ждет на парковке. Сообщение прислал двадцать минут назад).

Парень с боевой готовностью помочь, но в английском не шарит. Хлопает кукольными глазами, пока Стайлз шерстит англо-французский словарь и пальцем в слова тычет: коробка, багаж, большой, потеряли. Машет руками: язык жестов, помоги.

– Святые Звездные войны, да должен же здесь быть хотя бы один человек, который нас поймет! – будущий-детектив-Стилински не для того год отпахал в Академии ФБР, чтобы посеять багаж в аэропорту Парижа и не суметь его найти. Черта с два.

И он ищет. Кроме того, знаете, находит. В зоне выдачи багажа, откуда поиск начали, только в очереди другой.

Скотт молится на терпение Аржента: пятьдесят минут, Стайлз, серьезно?

– Не моя вина, что там есть еще одна лента.

Крис встречает их на парковке. Вернее, Скотта и розовый квадрат в упаковочной бумаге на своих двоих.

– Как тебя пропустили с этим?

– Я заплатил, – Стайлз ставит коробку на землю и упирается ладонями в колени, переводя дыхание. – Черт возьми, тяжелая какая.

Арджент слишком Арджент, чтобы удивляться. Даже бровью не ведет. Говорит только:

– Боюсь, места не хватит.

Стайлз отмахивается:

– Хватит, только подтолкнем немного. Скотт, не поможешь?

Но Крис, конечно, оказывается прав: не хватит.

– Что там? Возможно, стоит открыть?

– Нет! Нет, не стоит, – Стайлз качает головой. – Это сюрприз, мы не можем.

– Твой сюрприз для моей машины большеват.

– Самую малость, Крис, самую малость, - Стайлз хлопает по плечу, мол, делов-то, разрулят, и готовится пальцы загибать. - У кого-нибудь есть идеи? Трос? - один. - Скотч? - два. - Портал? - три. – Ключ-карта к пятому измерению? Не, ну а вдруг, - четыре.

– Айзек, - пять.

– Айзек? Что? Нет. Не-а. Никакого Айзека. Скотт, скажи ему: Айзека не надо.

Но отчаянные времена требуют отчаянных мер. Стайлз в сердцах берет два биг-мака, большую картошку фри, бургер с беконом и кока-колу (не “лайт”, ситуация тяжелая). На асфальте сидит, ногой качая, и ест все и сразу, пьет, чавкает, на Арджента, Скотта не смотрит. Те у машины стоят, говорят, но ему, Стайлзу, откровенно плевать (ха, на самом деле нет). Прислушивается: что-то о погоде, учебном триместре, Дитоне (да ну).

Стайлз, кстати,

--">