Станислав Романов - Негодяй

говорили, что она не хотела жить без Сасаку.

Ходзё не вернулся в лесную хижину, оставшись в доме побежденного врага. Вечером, медленно дыша, он размышлял о произошедших днем событиях. На память ему пришли строки Одзавы Роэна о призрачности жизни, сравнимой с исчезающей росой на траве и призрачностью зарниц.

Легкие шаги и шелест ткани прервали размышления Ходзё. Он поднялся на ноги и положил ладонь на рукоять меча, но это юная девушка вошла в двери и сказала просто: «Я — Масаго. Я пришла к тебе». Соединив рукава с прекрасной дщерью рыбацкой, Ходзе перестал на время размышлять о смерти, а стал думать как некто до него: «Нескоро от этих вершин оторваться сумею».

Минула одна луна, за ней — другая, и третья. Ходзё оставался в доме, раньше принадлежавшем Сасаку, и теперь считал его своим. Крестьяне, избавленные Ходзё от негодяя Сасаку, в первые дни при встрече всякий раз низко кланялись и выражали благодарность. Но потом их благодарность постепенно истаяла, словно дым от прогоревшего костра, и хотя они по-прежнему кланялись своему защитнику, но уже не улыбались и не благодарили.

Накануне праздника Танабата, когда весь рис был уже собран с полей, и осень должна была вот-вот прийти в горы, в селение Куродзу пришел человек с мечом и остановился возле дома, в котором жил Ходзё. «Ходзё, выходи!» — громко крикнул пришедший. Ходзё, услышав его голос, вышел на порог дома и спросил, грозно нахмурившись: «Кто ты, незнакомец? И что тебе нужно от меня?» «Меня зовут Асикага, — ответил человек. — Я пришел сразиться с тобой, негодяй Ходзё». Ходзё ничего не сказал в ответ, только посмотрел по сторонам и за изгородью увидел крестьян, которые стояли и ждали исхода. Асикага выдвинул из ножен клинок на ширину ладони и задвинул его обратно, громко стукнув гардой меча. Тогда Ходзё выхватил из ножен свой меч и шагнул навстречу судьбе.

И «зло», и «добро» —

Просто людские слова.

Меч слов не знает.

--">