Ксения Мур - И всё же - истинная

голая, но это не то, чем кажется, нет, что вы! Это наверное методика йоговой терапии. А голышом почему? Так чтоб чакры раскрывались лучше!

А потом громкие крики со стороны муженька, что это я во всем виновата - не уделяла ему должного внимания, полностью погрузившись в свою работу. Хуже истеричной бабы, честное слово! А как бородку свою козлиную в барбершопе подстригать, так ни слова не говорил, что это за мои денежки. Надо было давно его прогнать. Какого черта я продолжала с ним жить?! Подцепила альфонса и радовалась, что мужик в доме. А на кой мне этот мужик - не ясно.

- Чтоб и духу твоего не было в моем доме, когда вернусь, - бросила через плечо и направилась к машине.

Что же было потом? Дорога, скорость, музыка. А дальше? Я попала в аварию?

- Что ж ты бестолочь, жизнь себе укоротить решила? - приятный мужской баритон ласкал слух. Люблю такой тембр. - Метка отверженной еще не приговор, с ней вполне себе живут.

Стоп машинка, красный свет! Что еще за метка отверженной? Я в секте, а не в больнице?

Попытка разлепить веки с треском провалилась. В глаза словно песка насыпали, а от внезапно ударившего в них света голова взорвалась дикой болью. Тут-то и началось самое странное за всю мою жизнь!

Картинки в голове мелькали с ужасной скоростью, что грозило в конечном итоге вызвать затяжную мигрень. А будь я эпилептиком - еще и приступ. Личные воспоминания - учеба, работа, смерть родителей, снова работа, свадьба, перемешались с совершенно чужими. Девушка, прожившая всю жизнь при монастыре, знакомство с каким-то парнем, любовь-морковь и, как итог, расставание и прыжок с моста. И главное, ее чувства передались мне в полной мере, словно я вместе с ней проживала их. “Сабрина Вэльтон…”.

- Вот дура, - просипела я и обомлела. Голос точно принадлежал не мне! У меня всегда был грубоватый, с легкой хрипотцой, а тот, что вырвался сейчас из моего горла - мягкий, женственный. Если бы не осипший еще - вообще ляпота была б.

- Хорошо, что признаешь. Поспи - легче станет.

Видимо варево, которым меня опоили имело эффект снотворного, иначе как объяснить, тот факт, что я мгновенно отключилась.

Во сне я снова проживала жизнь несчастной девушки, только в этот раз, присутствовала как посторонний наблюдатель. Когда монахиня отчитывала мечтательную девчушку и почти умоляла разорвать связь с мажорчиком, я заметила то, что не замечала сама Сабрина. Женщина едва сдерживала слезы. Вот ее было по-настоящему жаль, а глупую, наивную девчушку - отчего-то, нет.

В этот раз пробуждение далось мне намного легче. Боль ушла, глаза больше не жгло и я наконец-то смогла разлепить их и оглядеться.

Место, где я лежала, напоминало старый сарай, где вместо садовых инструментов расставили какую-никакую мебель. Крохотное окно почти под самым потолком практически не пропускало свет; какой-то пенек в углу, вместо стола видимо; ну и кровать, на которую и сгрузили мое еле живое тело.

Разлеживаться в какой-то халупе, где возможно живут сектанты я не собиралась. Такие люди опаснее некоторых преступников, просто потому, что фанатично верят в какую-то свою реальность. Вдруг за мое спасение с меня потребуют родить ребенка их вождю, - по телеку и не такие истории рассказывали! Не-не, я не хочу! Бежать надо. Поймать машину, связаться с полицией и в больничку, лечить последствия аварии.

Встать получилось с трудом, ноги слушались неохотно, а голова, наверное получившая крепкий удар и впоследствии сотрясение мозга, закружилась, заставляя меня рухнуть обратно.

- Фигушки, - проворчала я, упорно пытаясь принять стоячее положение. - Я вам не кисейная барышня.

Уверенно стоячее не получалось, а вот положение пьяного хромого принять очень даже получилось! И даже выйти из этой хибары с горем пополам удалось. Только вот местность вокруг показалась мне ужасно знакомой, хоть я лично никогда здесь не бывала.

“Зато тут бывала Сабрина”, - услужливо всплыло в голове. Вон и тот мостик печально известный виднеется, и речка рядышком.

- Нехорошо, - пробубнила под нос, стремясь подойти поближе к водоему. - Это все очень нехорошо пахнет.

Упав на колени, совсем немного не дойдя до реки, проползла оставшееся расстояние на четвереньках и, с колотящимся от дурного предчувствия сердцем, уставилась в отражение. Твою дивизию! Не подвела интуиция, к огромнейшему сожалению. Повторяя выражение лица и все мало-мальские движения с зеркальной глади водоема на меня смотрела незнакомая, --">