(KaliWoo) - Игра с химерами (СИ)

который внезапно порадовал нас своим появлением и теперь прочно обосновался на должности сторожевого пса. Голем периодически выходит с ним играть, а когда появляется и Эль, их догонялки могут длиться нескончаемо долго. Честно говоря, я рада, что им так весело. Жизнь налаживается.

– Значит, это ревность.

– Значит, я просто сваливаю, мне надоело с тобой возиться.

– Не стесняйся: и ты мне сразу понравился.

Он не выдерживает и начинает громко хохотать, пока не выжимает слёзы, вишенками сбегающие по мощным скулам. Я смеюсь вместе с ним. Он не плохой, просто… иной. Как и я.

– Увидимся как-нибудь потом?

– К тебе придёшь: чуть ногу мне не оторвала, садистка форменная!.. Да, припрусь как-нибудь. Кто-то же должен поливать твою монстеру.

– Нет слов, чтобы сказать, насколько я польщена.

– Теперь о деле. Ты хотела сказать что-то напоследок. По лицу вижу, – он садится, обвивая лапы хвостом, – Я слушаю.

– Появилось правило номер пять, – с некоторой гордостью заявляю я.

– О, вот как? И чем же пополнился несравненный свод постулатов?

– Хм, – его сарказм всё ещё немного выбивает меня из колеи, – Полагаю, правильно записать его вот так. Это не столь железобетонное правило, и… не столь рациональное. По правде сказать, мы сотворили его вместе с Голем, но я пришла к выводу, что оно бесподобно, – я беру в руку глясару и черчу в воздухе цифру «5», – Смотри внимательно.

Увидев всего одно слово, он добродушно хмыкает и качает головой:

– Люди такие люди…

Я тоже смотрю на это прекрасное безобразие и не верю в то, что добавила это ко вполне разумному списку. Но, даже следуя верхним четырём, жизнь без этого пятого кажется пустой. Без этого не рождаются образы. Не пишется. Без этого весь человеческий мир замер бы в стазисе и был бы наискучнейшим местечком во Вселенной, глупым, как спикировавший в открытое море лемминг.

Без этого не было бы меня. И не было бы той рукописи, которую я с нежностью прижимаю к груди уже не такими прохладными весенними вечерами.

Снежинки постепенно разлетаются и исчезают, но я всё ещё вижу это слово.

Правило номер пять, короткое и упоительное в своём безумстве.

Любить.

========== Бонус. Бессистемная дневниковая запись ==========

– Ты сама не своя, – замечает Тварь Углов, когда я, абсолютно никому не мешая, безмолвно пялюсь на осколки вазы, которую только что разбила.

Вообще у меня уборка. Я превращаю маленькие кучки хлама в одну большую. Кто просит его вертеться рядом, спрашивается? Процесс и без того сложный и кропотливый, потому что мой бардак обнаруживает внезапную горячую страсть к закону гравитации и мятежно разбегается в разные стороны, стремясь на пол и только на пол.

Стоп. Я убираюсь?

– Мне надо присесть, – я сгребаю из книг сносное кресло и немедленно воплощаю мечту в жизнь, – Уф…

– Ну как? – Тварь Углов обходит осколки и садится рядом, пока Голем мчится за половой щёткой.

– Даже не знаю, с чего начать. Странное ощущение, – я касаюсь рукой ключицы и шеи, – оно даже на кончиках пальцев.

– ПМС? – почти деликатно спрашивает он.

– Нет, при моём ПМС ты бы уже погиб смертью храбрых… Я… Со мной это сотворила книга.

– Что-то из библиотеки Диса? – Тварь Углов кивает на читательский билет, лениво дымящийся из продавленного трона в яшмовой плитке, и, видимо, решивший не останавливаться до самого своего законного обиталища.

– Нет. Это человеческая, самая обычная книга, прочитанная моим телом. В ней не то чтобы заключены новые идеи, не то чтобы неожиданные персонажи, не то чтобы причудливый язык, но… Она заставила меня резонировать. Вытянула что-то из меня. Сыграла на тех струнах, о которых я, казалось, знала всё. Извлекла восьмую ноту – и погрузила в непонимание, отчаяние и трепет, – я переменяю позу и подпираю щёку кулаком, – Наше с Голем тело много читает, и наш разум обычно скользит по поверхности как прекрасных, так и ужасных вещей. У нас много любимых авторов, и мы воспринимаем их как старых друзей, встречая их на полках. Есть весёлые и есть грустные, есть захватывающие и есть скучные книги. Эти сорта не так-то сложно определить,

--">