Сергей Александрович Богдашов - Пять лет спустя. Часть 2

самых крупных во всей стае. А их там десятка полтора было, — поделился я добытыми сведениями с Шабалиным, надеясь, что пытливому уму учёного эта информация пригодится.

— Не зря ей показалось. Перед нами определённо самец, возможно, что вожак стаи. Животное уже в зрелом возрасте, если удить по его зубам и телосложению, и можно сказать, в самом расцвете сил, — говоря всё это, профессор безжалостно портил свои брюки, ёрзая на коленях по грязному брезенту, покрытому потёками крови, и словно опытный судмедэксперт, беззастенчиво обходился с трупом зверюги, раз за разом находя подтверждения свои словам. — Смерть наступила от двух больших осколков авиабомбы, один из которых попал в затылочную часть головы, а второй повредил крупный кровеносный сосуд в верхней части задней лапы, практически её оторвав. Есть ещё пара — тройка мелких повреждений, но они бы смерти не вызвали. Скорее всего — это осколки камня. Артефактная защита ошейника оказалась слабовата и с близким разрывом авиабомбы не справилась. Никаких остаточных проявлений магии в самом трупе мной не найдено, — тщетно попытался профессор отряхнуть свои безнадёжно испачканные брюки, поднимаясь с брезента.

— Кто главный? — повернулся я к казакам, с интересом наблюдающим за нашей вознёй.

— Я! Десятник Фёдор Солнцев, Ваше Сиятельство.

— Пошли со мной, потолкуем, — позвал я его в дом.

Мужик мне попался вполне разумный, и мой вариант распределения премии его порадовал. Похоже, патрульные, которым по сути надо было всего лишь найти труп волка и довезти его до меня, на половину премии и не рассчитывали. Так что арифметика у меня сложилась. Пятьдесят тысяч рублей получит барышня — пилот, а вторую половину — экипаж патрульного автомобиля из пяти человек. Вручать награды буду сегодня же вечером, в расположении ЧВК. К деньгам, в качестве сюрприза, приложу приятные бонусы.

— Не хотите поделиться мыслями? — вкрадчиво поинтересовался я у Шабалина, когда мы вернувшись, уселись с ним на пару пить кофе в малом обеденном зале.

— Так вроде, всё же понятно, — недоуменно вскинул он брови, — Никаких оборотней у вас нет. Есть специально выращенная крупная порода волков, которых выдрессировали и снабдили артефактами. Это самый вероятный вывод.

— Неплохой вариант охраны границ, — пришлось мне признать весьма высокую возможность справедливой оценки профессора и красоту исполнения монголами поставленной перед ними задачи, — Особенно, с учётом отсталости прежней Маньчжурии в военном плане и тяге местных жителей к суевериям.

— И вот ещё что мне припомнилось, — помассировал профессор висок, — Как-то раз, ещё подростком, я побывал на выступлении дрессировщика в заезжем шапито. Очень необычный номер он показывал. На арене кошки выступали вместе с собаками и творили чудеса. Сам дрессировщик о своих секретах не распространялся, но мы потом поболтали с ровесниками, из цирковых. Они утверждали, что дрессировщик понимает язык животных и может мысленно передавать им команды.

— Интересная подробность, — оценил я необычное проявление магии, даровавшее такую особенность, — Но в моём случае это принципиального значения не имеет. Так или иначе, но стаей управляет человек, а волки оказались вполне себе смертны. Да, хищник матёрый попался, тут спору нет. Однако, это была всего лишь волчья стая в полтора десятка голов. Я же опасался магически преображённых мутантов. Разумных. Те могли сбиться в тысячную орду, а волки не смогут. Нужна лютая зима и голод, тогда стаи смогут объединиться в поисках пропитания, а иначе выросшая стая будет постоянно выяснять отношения, и все там насмерть передерутся меж собой.

— Я так и понял, что наука вас всегда интересует в последнюю очередь. А вот нам бы не помешало изучить способности какого-нибудь монгола — погонщика. Огромную пользу из такого знания можно извлечь, — попенял мне ректор.

— Тамбовских волков в стаи собирать? — хохотнул я, так как тревога по поводу оборотней оказалась не то, чтобы совсем ложной, но далеко не такой опасной, как я предполагал, и меня отпустило.

— Эх, молодёжь. Где не надо, вы шустрые, а иногда очевидное в упор не замечаете, — вздохнул Шабалин, то ли по поводу моей недалёкости, то ли из-за испорченных брюк, выглядевших ужасно, — Чем, по твоему мнению, отличается больной человек от больной собаки?

— У собаки нет кошелька, — попробовал я схохмить, опираясь на свой опыт --">