Станислава Бер - Клептоманка. Не все сливки одинаково полезны

Ганс, а самому страшно.

– Живая, – ответила жена. – Дочь у нас родилась.

Оружейник с замиранием сердца взял малышку на руки. Красный комочек, спелёнутый в чью-то белую рубаху, устало зевнул беззубым ротиком. Незнакомое чувство накрыло отца. Нежность? Губы растянулись в улыбке, глаза увлажнились.

– От огня и молнии рождённая, гутен таг, доченька. Назову тебя я Агния. Ты не против, дорогая?

Жена лишь счастливо улыбалась. Агния так Агния. Первый живой ребёнок родился. И где? В дороге, в поле, посреди русских берёз, и никаких повитух. Чудеса.

Немецкая слобода в Москве порадовала. Как будто и не было этих тысяч вёрст пути по бездорожью. Кусочек маленькой культурной Германии в дикой варварской России. Аккуратные домики, построенные ещё при царе Алексее Михайловиче, сады и цветники, чистые прямые улицы, голландские мельницы, французские мануфактуры, Лютеранская часовня. Немецкая слобода – не совсем и немецкая. Кого тут только нет – голландцы, шотландцы, французы, испанцы, лифляндцы. Говорят, сам царь Пётр Алексеевич до сих пор сюда наведывается, а в отрочестве не вылезал со двора Монса, с дочки его глаз не сводил. Но там всё плохо закончилось.

Ганс Хельмшмидт – не лентяй и не дурак. Он быстро освоился в московском царстве. Нашёл помещение в нужном месте, договорился с ростовщиками о ссуде, добыл инструменты и сырьё, открыл оружейную мастерскую. Лучшую в Москве!

– Тчего исфолите, боярррин? – спросил оружейник на ломанном русском у дядьки в смешной шапке.

Трудные слова – боярин и оружейничий. А что делать, язык-то учить надо. С клиентами нужно говорить на одном языке. А это – постоянные посетители лавки, ведали о царском оружии и оружейных запасах.

– Заказ мой готов ли? – важно спросил боярин, уперев руки в упитанные бока.

– Сей момент пррринесу, – сказал мастер, кивая мальчишке, мол, сгоняй в цех, неси боярский заказ.

А следом уже и молодой человек княжеского рода зашёл. Тоже важничал. Пушок над верхней губой только пробивался, кафтан на нём новый, а вот оружие подкачало. Позапрошлый век, от деда, поди, досталось.

– Что у тебя есть нового да дорогого? – спросил княжич ломающимся голосом, задрав безбородый подбородок как можно выше.

– Чего только нет, Ваша светлость. Всё есть, что Вашей душе угодно – пистоли и пистолеты, кинжалы и мушкеты. Для благородного господина выбор преогромнейший. А можно и на заказ сделать, по индивидуальным эскизам, ежели пожелаете, – сказал Ганс, обнажив милую щербинку.

Работа в мастерской кипела днём и ночью, золото потекло в карманы оружейника непересыхающим ручейком. Не обманул толстый русский. Ну, а когда царь пригласил из Саксонии Иоганна Блюэра, а тот рудники нашёл в Олонецком уезде, да современное оружейное производство организовали для зарождающейся Российской империи, тогда и для Ганса Хельмшмидта дело нашлось серьёзное, тогда почёт и уважение заслужил Ганс от новой родины. И задача стояла перед ними, рудознатцами и мастерами, непростая – вооружить молодую русскую армию таким стрелковым оружием, чтобы оно было совершеннее оружия противника, то есть шведов. Во как!

(обратно)

Агния. Из огня рождённая

Ганс вернулся из похода затемно, лошадь в стойло поставил. Жена встретила сонная, родная, в белой ночной сорочке, накормила, напоила и спать уложила. Перед сном засмотрелся на спящих детей, на аккуратные светлые головки мальчишек, родившихся уже в Москве, на тёмные волосы старшей дочери.

Петух под окном кукарекал как окаянный, сладу с ним нет никакого. Ганс еле продрал глаза, но тут же заснул опять. Встал ближе к обеду, солнце высилось над головой. Жена возилась на кухне, мальчишки ползали рядом с матерью. Агния смотрела за живностью. Он вышел на крыльцо, потянулся. Хорошо-то как дома! Окинул двор хозяйским взглядом. Всё ли в порядке? Каменный сарай с новой крышей и воротами, конюшня и хлев, коза привязана к колышку, курочки бегают, щиплют зелёненькую травку. Отец засмотрелся на Агнию, прислушался.

– Чего она им толкует? О чём вообще можно беседовать со скотиной? Не понимаю.

Ему даже почудилось, что она не просто с ними разговаривает, а они её внимательно слушают. Ганс тряхнул головой, чтобы отогнать наваждение. Бред.

– Что за птица у неё на плече сидит? – спросил жену, заходя на кухню.

– Воробья раненного подобрала. Вылечила. Теперь с ним не расстаётся.

Странная девочка. Оружейник продолжал наблюдать за дочерью в окно кухни. Животные во --">