Алим Тыналин - Отдел возмездия

проеме.

— Папа, папа, что с тобой, не умирай, пожалуйста! — послышался сзади детский голосок.

Обернувшись, я увидел, что дети ползают по газону рядом с неподвижно лежащим Вороновым, а рука девочки испачкана в крови. Слава богу, они уцелели, хотя не обошлось без ранений.

Где-то вдали послышались звуки сирены. Надо сваливать отсюда поскорее, но я не мог бросить детей. А то получится, как с моими братьями, кровь которых до сих пор на моей совести. Этот шакал с автоматом опять начнет расстреливать Воронова и его детей. Или он уже ушел?

Нет, автоматчик снова высунулся с автоматом, и прицелился в меня. Я выстрелил в него и тут же побежал к машине уборщика, чтобы спрятаться за ней. Автоматчик принялся поливать меня пулями, я слышал, как они визжали позади меня и со звоном щелкали об асфальт.

— Вот черти, пистон вам в задницу… — пробормотал я, сорвав шлем с головы и перезаряжая пистолет. — Какие вы отчаянные ребята, все никак не угомонитесь!

Да, мы устроили тут нешуточное сражение. Уйти отсюда будет непросто, кажется, впервые в своей славной карьере успешного наемника я оказался под угрозой ареста.

Осторожно выглянув из-за машины, я увидел, что окно пустует. Наверное, автоматчик все-таки уже бросился прочь, потому что полиция уже на подходе.

Сзади жалобно кричали дети, а еще где-то на этажах визгливо кудахтала пожилая женщина, слышно по голосу, что не молодая: «Паша, Паша, не высовывайся, дурак! Тебя сейчас зацепят пулей, куда ты лезешь!».

Я огляделся, тоже прикидывая пути отхода и в это мгновение вдруг, похолодев, увидел, что раненый мной уборщик, оказывается, приподнялся на локте с залитого кровью тротуара и прицелился в меня из последних сил. Дуло пистолета смотрело на меня и я отчетливо понял, что не успею уйти от пули.

— Сдохни, сука, — сказал он с ненавистью и выстрелил.

Я почувствовал горячий толчок в голову и упал назад. Двор, дома и небо завертелись с бешеной скоростью, а потом наступила чернота.

* * *

Не знаю, сколько длилось небытие, но вскоре я почувствовал шум и далекие голоса. Как будто всплывал со дна озера на поверхность, а там кричали люди. А затем я резко вдохнул воздух, ощущая невероятную боль в висках и затылке.

Кто-то хлопал меня по щеке и каждый такой удар отзывался в черепе колокольным звоном. Я нечленораздельно замычал и оттолкнул руку бьющего.

— Ну, как ты, живой? — спросил где-то рядом заботливый голос. — Чего ты его так приложил, Серега, думать же надо наперед!

Я с трудом разлепил глаза и огляделся. Что за чертовщина? Я лежал на полу ринга, вокруг натянутые канаты, а дальше гири, гантели, боксерские груши, турники и шведские лесенки. Несколько зарешеченных окон. Тускло освещенное подвальное помещение, пахнет резиной, деревом, железом и въедливым запахом человеческого пота.

А еще по обе стороны от меня стояли двое мужчин и озабоченно глядели мне в лицо.

— Эй, малой, ты как, жив? — снова спросил тот, что справа. — Не хватало еще тебя здесь шмякнуть. Мы ведь не на холоде, в конце концов.

Он был плотный, с круглым лицом и лопоухими ушами, в синей спортивной форме.

— Ыаоуииих, — я все еще продолжал изображать из себя корову, потому что язык еле ворочался во рту. — Ыуо уыи ааукакие?

— Да, еще не очухался, лыком не вяжет, — сказал второй, с морщинистым лицом, но подтянутый и крепкий, тоже в спортивке. У этого уши, наоборот, были сверху обломаны, как у борца. — Ну, хорошо, что хоть очухался, я уж думал ты все, того, откинул копыта.

Он протянул руку и помог мне подняться. Я потряс руками и повернул голову, туда-сюда. Вроде все цело и на месте, что за чудеса?

— Где это я? — спросил я, еще раз оглядевшись. — Что случилось? Где уборщик? Меня не арестовали?

Лопоухий и карнаухий переглянулись. На пальцах Сергея, того, что с обломанными ушами, я заметил кастет. Ого, чего это мы тут отрабатывали, интересно?

Видимо, я все-таки выжил и попал в лапы громил моих заказчиков. А они начали наказывать меня за то, что я нарушил условия заказа. Тогда почему я не в наручниках и они смотрят на меня так встревоженно?

— Нет, он еще не очухался, — покачал головой лопоухий. — Пойдем, врачу тебя покажу.

Но тут карнаухий Серега взял его за плечо и что-то шепнул на ухо. Не обращая на них внимания, я спустился с ринга с гудящей головой и сел на лавку под огромным плакатом Сталина и Ленина на стене.

На стене напротив висели другие плакаты. На одном --">