Weirdlock - Сын Ра, Любящий своего отца, Птолемей IV

банальную мальтузианскую ловушку — в доиндустриальных странах темпы роста производства продуктов сельского хозяйства и темпы роста потребления этих продуктов сельского хозяйства не равны.

В экономике, построенной на сельском хозяйстве и живущей исключительно за счёт него, это, как ни странно, всё равно, что смертный приговор, потому что импульсы роста становятся всё менее значительными по мере исчерпания резервов этого роста, что, рано или поздно, приведёт к ряду весьма серьёзных и острых социальных проблем.

Так уж вышло, что во времена Птолемея IV эти резервы роста были, во многом, уже исчерпаны. Печально? Печально. Ну, а теперь попробуйте угадать, кому было предписано самим богом разгребать всё это дерьмо?

Правильно, мне…

… Спустя 3 года …

— Ну что, привет? Ну, привет! Итак, дорогие потомки, мы пропустили совершенно скучные первые 3 года моей жизни, потому что я не намерен растягивать содержание книги за счёт описания того, как изо дня в день мне меняли одни пелёнки на другие.

В связи с этим, я переключусь сразу на то, с чего началось всё веселье. Итак, мне 3 года, я — потомок и наследник Птолемея III Эвергета. Текущее семейное положение — холост, место жительство — родительский дом, ака царский дворец в Александрии.

Что я делаю, хотите спросить? Ну, изучаю греческий! Видите ли, с самого детства я уже был осознанной личностью, в связи с чем я испытывал ряд серьёзных проблем с освоением речи, так как путь, которым идёт большинство детей, для меня был закрыт.

Так уж вышло, что я владею уже пятью языками — русским, башкирским, английским, немецким и французским, и да, я знаю, что вам эти названия всё равно ничего не дадут.

Дело тут было немного в другом — я, конечно, был опытным полиглотом и хорошо понимал, как происходит процесс обучения языку с точки зрения практики, а мой родной в определённой мере ещё и был весьма схож с греческим языком, но это не сильно помогало.

К сожалению, весьма проблематично изучить язык, когда в твоём распоряжении, фактически, всего лишь один инструмент познания — сопоставление.

Я вынужден обращать внимание на мимику и артикуляцию людей, их интонацию и тембр, чтобы понять, что они имеют ввиду. В принципе, как и дети, но у них этот процесс происходит бессознательно, а кроме того, проще, ведь им не приходится избавляться от уже накопленных речевых привычек, ведь их у них просто нет.

Так что, когда «мать», поднимая «меня» на руки, говорит мне по слогам фразу «иймэй и митера су», показывая сначала на себя, а потом на меня, то приходит в голову фраза «я твоя мама». Жестикуляция и артикуляция как бы намекают на это.

Тем не менее, всё ещё нужно понять, какое из этих слов — «мама», какое значит «я», а какое — «твоя». Для этого нужно удержать в голове все три слова, проанализировать накопившиеся примеры их употребления и чётко отделить их, один за другим.

По крайней мере, это неплохо работает со словами, у которых мало значений, а также в случаях, когда человек не имеет своей целью высказать каламбур или любую другую игру слов.

Кроме того, необходимо понять, какие детали в языке делают разницу между словами. Дело в дифтонгах? Дело в смягчении согласных? Может, звуки противопоставляются по твёрдости-мягкости?

И всё это при том, что тебе необходимо постоянно разрабатывать свои голосовые связки, чтобы иметь возможность просто комфортабельно говорить.

Это, к слову, тоже далеко не простая задача, ведь «взрослые» очень быстро обращают внимание на попытки осмысленной артикуляции, потому что это их забавляет. Ну, их то это, конечно же, забавляет и умиляет, а тебя вот, наоборот, сильно отвлекает.

Так что не удивляйтесь, что за эти 3 года я познал лишь базовый уровень языка, обладая уровнем где-то пяти- или шестилетнего ребёнка. Ну, а с письменностью — всё ещё хуже…

Глава 3. Владыка многих искусств

… Платон мне друг, но истина — большая подруга …

— Ну, по крайней мере, именно так всё и было до текущего момента, ведь теперь у меня, как одного из богатейших людей Египта, да и всего Средиземноморья, чего уж тут таить, есть неограниченный доступ к письменным знаниям.

Мне достаточно лишь попросить, и внемлющие просьбам царского характера писцы тотчас же сделают для меня копию любой книги, любого манускрипта, да и чего угодно вообще.

Ну, а Птолемей III, то есть, мой «отец», посмотрев на всё это, скорее всего, лишь похвалил бы меня за --">