Ярослав Костюк - Вместилище

— Все! Дуй!

Он забрался в машину.

— Давай!

Они покатили по улице.

— Это кто? — спросил Палтыш.

— Да так. В департаменте у нас курьером работает. Смешной заяц!

— Да уж, смешной. На моего похож. Даже очень. Даже нехорошо.

— А кому сейчас легко?

Улица была пустынна. Над ночным городом стоял мощный вой сирены.

Глава 7

Первый патруль они встретили через два квартала, и их без проблем пропустили. Спустя пять минут впереди показалось черное бревно — оно лежало прямо посреди дороги, но из-за повалившего снега невозможно было ничего разглядеть. Они остановились. Это был человек. Палтыш и Брудзкайтис выскочили из машины и бросились к нему. Человек был мертв.

Неподалеку лежало еще два тела, в таких же черных тулупах. Все они были мертвы. Они оттащили всех троих к стенке.

В этот момент из переулка выбежал высокий худой мужчина с камертоном в руке. Увидев Палтыша и Брудзкайтиса, оттаскивающих тела, он дико вскрикнул и побежал по улице, нелепо задирая голову и почему-то то и дело подпрыгивая.

Палтыш и Брудзкайтис вернулись в машину.

— Это трупы. Они из лагеря, — сказал Палтыш, усаживаясь. — У них «звон».

— Как «звон»? — спросил Андрей.

Палтыш яростно повернулся к нему.

— Головы у них гудят! Вот что! — глаза у него стали совсем ненормальные, сузились. — Понимаешь, что это значит?

Андрей понимал. Он понимал это больше, чем кто-либо на свете. И ничего не мог с этим поделать.

Двинулись дальше. Пророк ухватил Андрея за рукав и что-то глупо и слюняво булькал, получалась горячая невразумительная каша.

«Все кончено, — думал Андрей. — Лучше бы я тогда сдох на площади, а еще лучше — возле „барака“, производящего поволоку, в эпицентре вместилища».

Палтыш ударил по тормозам. Впереди была колонна людей. Было совершенно ясно, куда их гонят. Колыхалось черное море голов с языками «грязной» поволоки над каждой макушкой — самые угрожающие, дикие сочетания цветов.

— Это конец, — сказал Глейзер.

Палтыш снова завел мотор, и теперь они ехали медленно, часто сигналя, между конвойными с немецкими овчарками и трехэтажными домами.

— Глейзер, — сказал Брудзкайтис, — как ты думаешь…

— Я не думаю, я чувствую! Это оно!

«Вот и они о том же, — подумал Андрей. — Это почти телепатия. Наверное, все уже почувствовали. Это не сирена — это поволока».

Проезд стал совсем узким, машина остановилась. Пророк впился в руку Андрея.

— Ангел сильный, — шепнул он.

Андрей поморщился.

— …и вижу я как бы стеклянное море… — продолжал вещать пророк. — …смешанное с огнем; и победившие зверя и образ его, и начертание его, и число имени его… стоят на этом стеклянном море, держа гусли божии…

— Заткнись, — приказал Андрей. — Просто возьми и заткнись! Без тебя тошно.

— Да нет же! — загорячился пророк. — Гусли божии! Понимаешь? Они же поют!

— А «стеклянное море»? — спросил вдруг Глейзер, повернувшись к нему с интересом.

Пророк изменился в лице.

— Не знаю, — сказал он честно. А затем: — Наледи и дорога!

Палтыш воскликнул:

— Ребята! Он уже третий раз про эти дороги говорит. Тут и правда скользко. А на площади, наверное, тоже гололедица!

— Вот вам и стеклянное море, — сказал Брудзкайтис. — Я вообще заметил, что этот пророк — большой хитрец!

— Похоже, он знал, что нам сюда ехать придется.

— Вот если бы он еще внятно выражался. А то никто ничего не понял.

— А может быть, мы слишком пьяные были?

— Я вот сейчас абсолютно трезв, — сообщил Андрей. — Абсолютно. А толку от этого?..

— Мы будем ехать или нет?

Палтыш сказал:

— Там грузовики.

И правда — грузовики занимали всю правую сторону улицы.

Появился патруль, два дылды в шинелях. Один из них поспешил к ним.

— Быстро работают, — сказал Глейзер. Он обернулся. — Ну что, пойдем пешком?

Дылда нагнулся к водительскому окну.

— Почему это вас проехать нельзя? — сходу беря начальственный тон, сказал Глейзер. — Непорядок!

В кабину просунулась рука и пошарила лучом фонарика по лицам.

— Там развернуться негде, — угрюмо сказали в кабину.

Луч остановился на трясущемся пророке.

— А это кто?

— Показания будет давать, — Глейзер усмехнулся. — А затем мы его в расход!

Видимо, патрульному понравилась ирония Глейзера.

— Гы-гы!.. Показаний не надо. Сразу в расход!

— Бюрократизм! — поддержал Глейзер.

— Ладно, — --">