Александр Николаевич Романчиков - Стать героем

Пролог

Паша никогда не любил клубы. Этот бесконечный рев музыки, мелькающие лица незнакомцев, крики и глаза. Глаза, наполненные похотью, злобой, а порой и каким-то безумным весельем, что вызвано лишь обильными возлияниями, но никак не жизнерадостностью. Человек, который счастлив и весел, вряд ли пойдет в такое заведение. По крайней мере, так считал Паша. И он пришел в этот клуб.

Его столик был заставлен пустыми бутылками, беспорядочно разбросанные окурки, казалось, были специально брошены мимо пепельницы. Товарищ, с которым Паша пришел в это заведение, сейчас самозабвенно крутился в танце с какой-то новоиспеченной пассией, та, в свою очередь, старательно натирала ему пах своим выпуклым задом. Паша усмехнулся и залпом выпил остатки виски из бокала. «Что водка, что эта дрянь – запивать все равно нужно»: скривившись подумал он, но запивать было нечем, пришлось закурить новую сигарету.

Нет, он не был одним из тех пареньков, что любили шляться по клубам и тратить там деньги на дорогую выпивку и неспокойных девушек. Нет. Таким был его товарищ, с которым Пашу свела судьба еще в школе. С тех пор они часто выпивали вместе, естественно, не за Пашин счет. Сегодня же поводом для очередной пьянки стала… суббота. Да, повод, прямо скажем, неважный, но жаждущее алкоголя тело редко давало сознанию время для протестов.

Выкурив очередную сигарету, Паша решил освежиться. Встать со стула оказалось не самой простой задачей, будто магнит он притянул его обратно. Пришлось ухватиться за столик, и, опираясь на него, зафиксировать себя в вертикальном положении. Постояв так несколько секунд, чтобы дать телу привыкнуть к новым условиям пребывания в окружающем пространстве, он наконец-то тронулся с места. Какой-то огромный тип с татуировкой в виде дракона на руке, едва не прервал Пашино путешествие, сильно толкнув последнего плечом. Паша отлетел от него, как щепка от удара топора, благо рядом оказалась спасительная стена, которая уберегла его от падения. Татуированный что-то злобно крикнул, но его друзья забрали буяна, махнув на Пашу рукой, чему последний весьма обрадовался, все-таки схватка с подобным индивидом в его планы никак не вписывалась.

Тихо, опираясь на стену и стараясь следить за прохожими, во избежание повторных столкновений, Паша добрел до выхода. Пьяный мозг сигналил одну фразу: «Домой!». Прощаться с другом времени и сил уже не было, пришлось покинуть клуб по-английски, не прощаясь.

На улице было свежо, музыка и людские крики остались за дверями клуба, на улице же царила ночная тишина маленького, провинциального городка. Паша вдохнул поглубже, и поплелся в направлении своего дома. Благо идти было не слишком далеко, и его «автопилот» был натренирован преодолевать такие расстояния.

Голова безвольно опустилась вниз, так, что глаза могли видеть только асфальт под ногами, изредка Паша с усилием поднимал свой тяжелый центр мышления, чтобы убедиться в правильности выбранного курса.

Внезапно его руки коснулось что-то невероятно холодное, леденящей хваткой на его запястье сомкнулась чья-то рука. Паша чуть не подпрыгнул от неожиданности, ноги подкосились и повели его назад, но его удержали на ногах. Подняв полные удивления глаза, он попытался рассмотреть источник леденящего прикосновения.

Перед ним, держа его за руку, стояла хрупкая девушка с длинными, наверняка достающими колен, черными, как ночь, волосами. Одета она была в белое платье, странного фасона, скорее, это было не платье, а сарафан. Пораженный такой встречей, Паша никак не мог собраться с мыслями и хотя бы поинтересоваться, с кем имеет честь держаться за руку.

– Ты. – Мягко, словно напевом, сказала черноволосая девушка и засмеялась.

Все это выглядело настолько неестественно, что Паша затряс головой, пытаясь прогнать видение. Как это ни странно, но ему это удалось. Леденящее касание исчезло, исчезла и сама девушка. Паша стоял на тротуаре в абсолютном одиночестве, и лишь легкий холодок на правом запястье напоминал о странной встрече.

«Домой!»: скомандовал мозг, оставалось лишь подчиниться, и Паша потопал дальше, что-то бурча себе под нос.

Подъезд. Обшарпанные стены и вонючая лужа в углу пролета. Ступенька за ступенькой. «Стоп, тут!»: действие опередило мысль, в ступеньки ударила тугая струя рвоты. Смрад свежего выброса, пожалуй, лишь дополнил общую картину, царившую в подъезде. В этой малосемейке ежедневно находили приют различные, не совсем --">