Андрей Бехтерев - Смерть Шекспира. Рассказы

кукловод – это идеальная рамка, идеальный пьедестал для их подвигов. Миром правят не герои, а хозяева. Герои бунтуют против Хозяев только потому, что Хозяевам нужно представление. У меня целая коллекция кукол, больших, красивых, но абсолютно деревянных. Я думаю, ты очень украсишь мою коллекцию, чего нельзя сказать о твоем дружке, потому что таких трагичных и трогательных у меня уже целый шкаф…

Мэр отбросил рубашку в сторону и стал расстегивать штаны. Травести опустила голову.

– Посмотри в глаза своей смерти, – захохотал Мэр, спуская штаны, – поверь, я хочу тебя больше, чем ты меня не хочешь, так что справедливость на моей стороне. Подними глаза.

Мэр опять схватил винтовку. Травести подняла глаза и заплакала от отчаянья. В этот момент в дверь постучали. Мэр недовольно вернул свои штаны на место.

– Кто это? – крикнул он. Дверь отворилась и в комнату, пошатываясь, вошел Цузаммер. По детски улыбаясь, слуга Мэра посмотрел на истекающую кровью Травести и упал. Только тут Мэр увидел на белой рубашке Цузаммера огромное красное пятно.

– Что за мать твою? – пробормотал Мэр и склонился над убитым слугой.

– Отбрось винтовку в сторону и вставай, – услышал Мэр над своей головой мужской голос. Мэр поднял глаза и увидел перед собой дуло револьвера, за револьвером молодого человека, а за молодым человеком, улыбающуюся Травести.

– Это и есть твой друг? – усмехнулся Мэр и, отбросив винтовку в сторону, встал в полный рост.

– А теперь два шага назад, – сказал Й.

– Пожалуйста, – сказал Мэр и шагнул назад, – в общем-то, я никогда не пятился. Очень странное занятие.

– Я люблю тебя, – прошептал Й Травести.

– Я тебя так ждала, – прошептала в ответ девочка.

– Господи, какая лирика, – засмеялся Мэр, – я сейчас кончу от умиления. Как ты сюда попал, герой? Где моя знаменитая охрана, 10 уровней защиты, сигнализация? Можешь объяснить?

– Могу, – сказал Й и щелкнул предохранителем.

– Я тебе не верю, – скривил улыбку Мэр, – не верю, что можно просто так взять меня и убить. Это не логично. Вы все пропадете. Потому что я – закон. Я – те ниточки на которых вы болтаетесь. Если рухну я, вы себя не найдете под обломками.

– Из всего, что я ненавижу, ты – во-первых, – сказал Й.

– Меня нельзя убить, потому что я – хозяин этого мира.

– Твоего мира больше нет, – сказал Й и спустил курок…

– Почему тебя так долго не было? Я устала тебя ждать, – шептала Травести. Й стирал намоченным платком кровь с ее губ.

– Я заблудился.

Все тот же экипаж нес их по дороге в сторону театра. Травести хотела забрать свои вещи. Уже светало. Солнце еще не появилось, но небо уже светлело.

– А билеты плацкартные или купейные?

– Купейных не было. Да и дорого. Купил плацкарт, но места не плохие. В середине. Правда, оба верхних, но зато можно будет валяться целый день.

– Никогда не ездила на поезде.

– Тебе понравиться. В поезде время полностью принадлежит тебе. Оно становиться, как шкатулка с двойным дном. Одно время уносит тебя по рельсам. Туда где ты должен быть. Другое – как бесплатный приз. Бери его и делай с ним, что хочешь, потому что оно тебя ни к чему не обязывает.

– А любовью в поезде можно заниматься?

Й пожал плечами.

– Не знаю. Наверное, можно, но в плацкарте вряд ли получиться.

– Жаль…

Театр догорал. Холстяной купол, тряпки, декорации уже давно сгорели, но деревянные опоры все еще время от времени вспыхивали огнем. Артисты собирали свои вещи. Новая жизнь, неизведанная и пугающая ждала их впереди. Совершенно новое солнце показалось на горизонте и затопило мир своим светом. Травести побежала за вещами, а Й подошел к Старому Клоуну, который сидел на скамейке и смотрел, как догорает его родина.

– Почему сгорел театр? – спросил Й, садясь рядом.

– Я его поджег, – ответил Клоун.

– Зачем?

– Было слишком темно.

Й достал сигарету и закурил. Клоун достал из кармана свои ножницы и бросил их в траву.

– Такое впечатление, что кончился свет, – сказал Старый Клоун, – вот где настоящий анекдот. На старости лет нам придется жить без написанного текста. Заново учиться говорить. Может быть, ты нам напишешь что-нибудь на первое время.

– Мне некогда. Я уезжаю.

– Ты просто не хочешь. Когда человек хочет, у него всегда есть время.

– Значит, я просто не хочу, – улыбнулся Й.

В этот момент прибежала счастливая Травести. Она взасос поцеловала Старого Клоуна, потом подбежала к догорающему Театру и бросила в него свой --">