Станислав Владимирович Далецкий - Жизнь в эпоху перемен. Книга первая

взрослых отпрысков мужского пола.

Окрестные угодья, кроме помещичьих земель, принадлежали сельской общине и распределялись между дворами по едокам мужского пола и потому, многочисленная семья, где было много сыновей, при известной сноровке и тяжком труде имела шанс выбиться из бедности, что некоторым из них и удалось сделать.

Таков был состав будущих школьников, с которыми Ване предстояло учиться, и чтобы дворянин выглядел достойно среди низших сословий, Пётр Фролович хотел подготовить сына к будущей учёбе, как первого ученика, тем более, что он и сам учительствовал в церковно-приходской школе и вёл уроки арифметики, как бывший офицер-артиллерист, имеющий хорошую математическую подготовку.

Когда Ваня вошёл в комнату, отец сидел в кресле за письменным столом, к которому сбоку был приставлен стул с двумя толстыми книгами на сиденье, чтобы мальчику было повыше сидеть и удобнее исполнять задания отца. Ваня привычно сел на своё место и замер неподвижно в ожидании.

– Начнём с чтения, – молвил отец. – Я задал тебе в прошлый раз прочитать вслух два листа в книге «Столетие открытий», что лежит здесь на столе, но вижу, что ты урок этот не выполнил и книга открыта на той же странице, что и была. Как это понимать, сын? Ты опять не исполнил задание учителя или не желаешь учиться, а лишь бегать в село к крестьянским мальчишкам и порой, вместе с ними, лазить в наш сад за вишней? Я учу тебя грамоте, чтобы ты мог потом, как и подобает дворянину, поступит на учёбу в университет или кадетское училище, выучиться и быть не хуже твоих братьев, которые живут в Петербурге, имеют образование и справляют государству службу достойно, хотя и в небольших, пока, чинах. Не будешь учиться – так и останешься жить здесь на выселках: не дворянин и не крестьянин, а не пойми кто. Вот и сестра твоя вышла замуж за сына лавочника и теперь живет при лавке, как простолюдинка.

Пётр Фролович закончил речь, не кстати, упомянув дочь, которая ослушалась родителей и едва ей минуло семнадцать лет, закрутила любовь с сыном местного лавочника, склонившего её к сожительству, и пришлось дворянину выдавать замуж дочь против своей отцовской воли. Пётр Фролович с тех пор не навещал дочь, жившую на другом конце села Охон, вытянувшегося вдоль речки Моти на две версты, но Ваня частенько забегал к сестре, которая угощала его пряниками и выглядела вполне довольной своей судьбой.

Жила Лидия – так звали сестру Ивана, вместе с мужем и вдовцом свёкром на втором этаже купеческого дома, первый этаж которого занимала лавка. Этим летом Лидия пополнела, округлилась и осенью ожидала рождения ребёнка, надеясь, что её отец, став дедом, сменит гнев на милость и примирится с ней.

Выслушав отца, Ваня начал оправдываться перед ним за урок: – Я, папа, читал другую книгу про богатырей, а эта мне не нравится– там какие-то испанцы завоёвывают какую-то Америку, ради золота, и убивают индейцев. Но, если надо, то смогу прочитать без подготовки. И Ваня, взяв книгу, начал бойко читать вслух с открытой страницы, иногда запинаясь на труднопроизносимых фамилиях испанских завоевателей Америки.

Пётр Фролович, прикрыв глаза, слушал чтение сына, скрывая удовольствие от его умения и, когда Ваня закончив страницу, остановился, чтобы перевернуть лист, молвил потеплевшим голосом: – Хватит, Ваня, чтение ты освоил изрядно и скоро не уступишь в бойкости чтения дьячку, что в церкви читает воскресные молитвы в обедню, но ещё раз напоминаю о необходимости выполнять уроки, даже если тебе это и не нравится.

Потом, во взрослой жизни, придётся часто делать не то, что нравится, а то, что необходимо, и этому надо приучаться с детства, особенно, если пойдёшь служить по военной части. Там слово командира всегда является приказом, который необходимо выполнять и, не дай Бог, если случится война, то неисполнение приказа может привести тебя и подчинённых к гибели – именно поэтому я и приучаю тебя к дисциплине и держать слово дворянина, которое ты нарушил сегодня, забравшись в наш сад со своими приятелями. Они крестьянские дети и не знают, что такое дворянская честь держать своё слово, а ты обязан держать слово всегда. Ладно, по чтению «пять», ты гораздо преуспел, проверим арифметику. Расскажи-ка мне таблицу умножения на семь.

Ваня стал бубнить: «Семью один – семь, семью два – четырнадцать» – и закончил таблицу, ни разу не

--">